Оставьте меня

– А доставка есть? – уточнила Мэрибет.

– Даже если бы их продукты доставлял Клайв Оуэн[5] топлес и на единороге, я бы там ничего покупать не стал, – ответил Тодд.

– Вот видите? – Санита закатила глаза. – «Джаент Игл» – хороший круглосуточный магазин, если вам это важно.

– Дело не в графике работы. Машины у меня сейчас нет.

Тодд с Санитой переглянулись, словно удивившись, что человек в таком возрасте без колес.

– Ну, может, мы вас с собой прихватим? – предложила Санита. – Согласен, Тодд? – Прежде чем он успел ответить, она снова повернулась к Мэрибет. – У нас своей тачки тоже нет, но его папочка дает нам попользоваться, когда нужно.

– Не называй его так, – ответил Тодд.

– Прости. А как надо – сладкий папочка?

– Лучше босс, так правдоподобнее.

– Босс с преимуществами.

Мэрибет откашлялась.

– А вы когда собирались?

– Уже скоро! – сказала Санита. – У нас только рис и консервы остались. Тодд, спросишь Майлза?

– Напишу ему сегодня смс, – утомленно ответил Тодд. – А завтра сможем поехать.

– М. Б., вам подойдет? – поинтересовалась Санита.

Смешно. В этот раз Мэрибет среагировала немедленно. Поразительно, как быстро становишься другим человеком.

– Подойдет.

Вечером Мэрибет достала органайзер, чтобы составить список покупок, и из него выпал корешок билета до Питтсбурга. Она открыла задний форзац, куда в спешке перед отъездом сунула фотографию близнецов. И с того самого момента Мэрибет была не в силах на нее взглянуть.

Держа в руках обрывок билета, она вспомнила, как спокойно ей было в поезде, когда она перестала быть Мэрибет Кляйн, матерью-беглянкой, а стала женщиной в командировке. Эта женщина смогла их оставить. Может, она сможет и посмотреть им в глаза? В конце концов, она просто женщина в командировке, которая с любовью смотрит на фотографию детей.

Мэрибет украдкой бросила взгляд на фото, и оказалось, что это все-таки не смертельно больно. Она уже отложила фотографию, но тут ей в голову кое-что пришло. Открыв чистую страницу в органайзере, она начала писать, но только не список покупок, а письмо.

«Дорогие Оскар и Лив, мама в последние дни очень занята».

И Мэрибет составила такое письмо, какое могла бы написать в ее представлении женщина в командировке. Без вымученных объяснений и сомнительных обещаний на тему «когда», просто открыточное описание того, как прошел день. О собачке в пальто, которую она видела на прогулке. О том, что ей вспомнилось, как они видели старушку с пуделем в коляске. «Лив, а помнишь, как после этого ты захотела, чтобы вместо тебя в нашей коляске ездила игрушечная собачка? Сама садиться отказывалась и говорила, что надо покатать ее?»

А Оскар еще год ездил в коляске. Поскольку Лив ходила пока медленно, иногда на квартал уходили целые десять минут. Джейсон считал, что надо силой сажать дочь в коляску, но тут в кои-то веки Мэрибет призвала его к терпению. Да, пусть они перемещаются медленнее, чем туристы-ротозеи на Таймс-сквер, но ее восхищала целеустремленность Лив.

Закончив письмо, Мэрибет аккуратно вырвала страницу из органайзера и положила на прикроватный столик. Она понимала, что не отправит это. Не сможет. Но в тот момент это было и неважно.

18

В четверг вечером Мэрибет и Тодд с Санитой встретились у подъезда. У Тодда оказался старый универсал «Вольво»; Санита села рядом с ним. Мэрибет залезла на заднее сиденье.

– Смотрите, там может быть собачья шерсть, – предупредила Санита. – Папочка Тодда любит подбирать бродяжек.

– Бродяжек? Я тебя умоляю. У него выставочные собаки. И хватит называть его папочкой! – Он посмотрел на Мэрибет в зеркало заднего вида. – Но там действительно всюду шерсть расселов. У меня есть ролик, если надо.

– Ничего.

Они петляли по пробкам, проехав мимо нескольких продуктовых магазинов. Наверное, вид у Мэрибет был озадаченный, через какое-то время Санита повернулась к ней и объяснила:

– Тодду нравится только «Джайент Игл» на Ист-Либерти.

– Неправда, – возразил он. – В «Маркет-Дистрикт» цены выше. Да и вообще, в этот мы ездим потому, что там рядом индийские продукты, а Санни пытается приобщиться к своей культуре.

– Санита, – поправила она, словно доведенная до отчаяния мать, которой одно и то же приходится повторять по тысяче раз.

– Я сдаюсь, – ответил Тодд.

– Санита – это полное имя? – спросила Мэрибет.

– Да. Точнее, было до шести лет. А потом после 11 сентября начались гонения против пакистанцев. Мы – индийцы, но мои родители до жути перепугались, что люди будут принимать нас за террористов, так что в первый класс меня записали как Санни. Так, конечно, никто не заметит, что я из Азии.

У Мэрибет это едва укладывалось в голове. Что кому-то, когда случилась эта катастрофа, было шесть лет.

– А в колледже я снова перешла на Саниту. На первом курсе. А сейчас я на последнем. – Она пристально посмотрела на Тодда.