Осторожно, двери открываются

Внутри оказалось просторное, слегка попахивающее кошками помещение. Дверь, ради которой мы приехали, долго искать не пришлось. Она стояла посреди зала, а вокруг нее бродила стая кошек. Две играли с артефактом в форме сотканных из голубого света очков, остальные вились вокруг двери, трогали ее лапами, и призрачное сияние тянулось следом, как паутинка. Я постаралась не расклеиться при виде такого количества пушистых милашек. Девушка начала лихорадочно пересчитывать своих питомцев, но сбилась со счета и начала заново.

– Одна чуть не зашла, – жалобно сказала она. – Я ее заперла, но не пойму, где Ричи? Не вижу его нигде.

Как приятно быть человеком, спасающим котиков! Я подошла к двери, стараясь ни на кого не наступить. Мимоходом отметила, что пол у меня под ногами в этот раз не дрожит и не трясется.

Антон зорко следил за мной – видимо, боялся, что я опять попытаюсь выйти за дверь, но я учла свою ошибку. Не хотелось снова окунуться в наэлектризованный холод – лучше закрою еще парочку дверей, и Павел Сергеевич вернет меня домой традиционным способом. Из-за странной аномалии я смогла одним шагом преодолеть тысячу километров, но не стоит ждать, что молния ударит в одно дерево дважды. Я взялась за ручку – снова это покалывающее, прохладное ощущение – и закрыла дверь. Она исчезла, коты разочарованно мяукнули. Сияние еще пару секунд блестело у них на лапках, потом растаяло.

Я успела привыкнуть, что моя суперспособность, какой бы дурацкой она ни была, производит на всех впечатление, поэтому тщеславно покосилась на девушку, ожидая восторга. Но она была вся в поисках Ричи, так что пришлось удовлетвориться злобной завистью на лице Антона.

– Почему в этот раз пол не треснул?

– Дверь была свежая, нам ехать недалеко. Плюс они разные по характеру, – нехотя ответил он. – Одни начинают бешено раздирать землю, как только откроются, другие сразу после открытия не шалят, но минут десять не закроешь – и начинается. Была теория, что это зависит от типа грунта под дверью. Нанимали геологов, ничего не выяснили.

И он направился к сияющим очкам. Два кота толкали их по полу, отнимая друг у друга.

– Можно я сама возьму? – спросила я.

Интересно, наощупь очки такие же, как дверь? Антон молча протянул мне пластиковый пакетик с липким краем, вроде тех, в которых продается бижутерия.

– Ты так легко согласился, чтобы с котами не биться? – спросила я и приготовилась как можно ловчее запустить руку между драчунов, чтобы не попасть под атаку когтей.

Мощный удар лапы откатил артефакт в сторону, я схватила его и сунула в пакетик. Наощупь и правда такой же, как дверь. Коты, лишившись игрушки, прилегли на пол отдохнуть, и тут девушка с облегчением вскрикнула:

– Ричи! Ты меня напугал!

Она выудила из-под огромной когтеточки черного котенка, при виде которого так и тянуло умиленно заворковать. Но нельзя терять лицо перед Антоном, поэтому я принялась разглядывать артефакт. Обычные очки, если не считать экзотического материала.

– И что они делают? – спросила я у Антона, пока девушка наглаживала котенка.

– Это уж пусть отдел изучения артефактов выясняет. У всех свойства разные, никогда не угадаешь.

– А когда изучат, куда денут?

– Не многовато ли вопросов?

– Ой, как вы быстро закончили! Всех пересчитала, никто не пропал. – Девушка подошла к нам. Ричи висел у нее на свитере, оставляя затяжки. – Я жутко испугалась, когда дверь появилась! А кошкам она как медом намазанная. Хотите чаю?

Я уже открыла рот, чтобы застонать: «Да, умоляю! И с десертом, даже если в нем будет шерсть!», но Антон меня опередил.

– Мы уже уходим, – со своей обычной любезностью сказал он и потащил меня к двери.

Я улучила момент погладить ближайшего котика, и мы снова оказались на ледяном февральском ветру. Чтобы пройти по тротуару, люди с гневным бормотанием протискивались мимо машины Антона, но при виде наклейки на дверце смягчались. Я ее сразу и не заметила: две скрещенные перед синей дверью алебарды и надпись «Санкт-Петербургская Стража им. Л. Н. Журавлева». Видимо, наклейка помогала другим водителям смиряться с безбашенной ездой Антона, а ДПС – не выписывать ему штрафы за парковку поперек тротуара.

Пакетик с артефактом я по-прежнему держала в руке, не заклеив.

– А если надеть очки, мы узнаем, что они делают? – спросила я.

– Мы только собираем артефакты. Нам строжайше запрещено их использовать.

– Они типа… одноразовые?

Антон глянул на меня так, будто все еще не мог поверить: я не прикидываюсь, а правда ничего не понимаю в их местной жизни.

– Нет. Чаще всего артефакты долго действуют, но для этого их надо разбить.

– Тогда почему нельзя надеть? Они хрупкие?

– Крепче, чем кажется. Я один раз достал артефакт со дна реки, а один раз – из-под колес грузовика.

И тут я кое-что заметила: про работу Антон рассказывал с энтузиазмом ролевика, который описывает свой славный поход по лесам. Он пытался скрыть это за мрачной физиономией, но ха, он же настоящий фанат всех этих артефактов, дверей и почталлионов. А может, просто так редко хоть с кем-нибудь говорит, что трудно сдержаться, – сказал же, что работает один.