Осторожно, двери открываются

Я надела белую блузку, ярко-красную кофту и шерстяные брюки. Все оказалось слегка велико, Белла была крупнее и выше, но в зеркале я себе понравилась. Я почистила ботинки, пригладила волосы и, прихватив кучу своей одежды, распахнула дверь.

В моей обычной жизни, когда приходится ждать, мы всегда утыкаемся в телефон, но у Беллы такой возможности не было, поэтому она разглядывала свои идеальные ногти.

– Это в стирку. – Она забрала у меня одежду.

Ее каблуки простучали по коридору до одной из зеленых дверей. Пара минут – и раздался гул стиральной машинки.

– Спасибо, – сказала я, когда Белла вернулась.

Я привыкла во всем искать подвох, но тут никак не получалось его разглядеть.

– Вы закрываете двери? – спросила я, решив не произносить слово «тоже».

– Нет. Трюкачи – редкость, их здесь немного. Но я работаю в паре с одним таким.

– И вы тоже ездите на вызовы? На каблуках?

Антон мчался на каждый вызов сломя голову – тут больше беговые кроссовки подойдут. Но Белла только плечами пожала.

– Спешишь или нет, все будет так, как должно.

– А почему трюкачей мало? Сложно обучить новых? – торопливо спросила я, пока мы спускались по лестнице.

Интересно было, что так впечатлило Антона в моем умении.

– Не сложно, просто невозможно. Способности к закрытию дверей появились у людей сами – в тот день, когда открылась первая дверь. Все они были в центре Петербурга, недалеко от места, где эта сила впервые вырвалась в наш мир, но по какому принципу она выбрала, кому дать способность – до сих пор никто не знает.

Похоже, слова «никто не знает» относились ко всему, что связано с дверьми. Хм… Пятнадцать лет назад мне едва исполнилось пять, и в центре Петербурга я точно не была. Не помню, где мы тогда жили, мама почему-то не любила об этом говорить, но такое я бы запомнила. Тогда почему я умею закрывать двери?

– Получается, не бывает трюкачей младше пятнадцати лет, – сказала я, обрадовавшись, что поняла хоть что-то.

– Бинго. Детей в последнее время даже не проверяют. Впрочем, иногда новых трюкачей все же удается найти. Бывает, кто-то скрывался от проверок, не хотел работать в Страже, но в конце концов передумал и пришел к нам. Двери приведут тебя к себе, так или иначе.

Похоже, Белла была та еще фаталистка: «кто попало тут не оказывается», «двери приведут тебя»… Они точно нашли бы с Евой общий язык.

– А что такое Клан и чего им надо?

– Бандиты, – кратко ответила Белла. – Наша задача быстро закрыть дверь и забрать артефакт. Клан просто собирает артефакты и торгует ими. Им плевать на двери, что делает их задачу в два раза проще нашей.

Мы вернулись в зал, и Антон мрачно глянул на нас. Уф, значит, вызовов не поступало! У него тоже не было шанса уткнуться в мобильник, поэтому он смотрел в толстую книгу. Надеюсь, он хотя бы не держит ее вверх ногами.

Белла подвела меня к висевшей в углу доске, похожей на школьную. Там было два столбика: «Мы» и «Клан или неизвестные». В первом столбике было нарисовано девять палочек, вроде тех, которыми арестанты в фильмах отмечают дни срока, а во втором – пять. Видимо, так тут вели подсчет артефактов.

– Результаты за неделю, – сказала Белла.

– А неизвестные – это… – начала я, спиной чувствуя недовольный взгляд Антона.

– Просто горожане. Приближаться к дверям запрещено, видишь ее – улепетывай, но некоторых это, конечно, не останавливает. Артефакты можно продать Клану, а можно самим использовать, на свой страх и риск. Был один мужик – не у нас, на Ваське…

– На каком Ваське?

– На Васильевском острове. Так вот, он взял артефакт, а это оказался шалун, под которым он начал такое выделывать, что лишился работы. Все, ладно, иди-ка присядь.

Когда я вернулась на стул, Белла открыла аптечку и обработала антисептиком порез у меня на руке.

– Ну, вот. Сейчас дам тебе обезболивающее.

– Она еще и бедная сиротка, – подал голос Антон, не отрывая взгляда от книги. – Много поводов ее пожалеть.

Наверное, иронию в его голосе уловила только я. Заклеив мою рану пластырем, Белла подошла к Антону и, не спрашивая, намазала йодом царапину у него под носом. Антон зашипел, как недовольный кот, и меня осенило догадкой. Антон говорил, что его мать разработала почталлионы, – значит, она тоже в Страже.

– Белла – твоя мать? – шепотом спросила я, когда она отошла, чтобы унести аптечку.

– Нет, – агрессивно ответил Антон и сжал книгу сильнее. – Заткнись, а?

Какой же он все-таки… Я отвернулась и продолжила изучение чудесного зала. Его главное украшение я заметила только сейчас: добрую половину одной из стен занимала карта – как в кабинете у Павла Сергеевича, только побольше. Изображала она, видимо, Санкт-Петербург, жирными линиями разделенный на районы. Карту украшали крохотные лампочки, в данный момент выключенные.

– Лампочка зажигается там, где открылась дверь, – выдохнула я, восхищенная своей сообразительностью.

Белла кивнула и вручила мне граненый стакан с водой, чтобы запить таблетку. Я торопливо приняла лекарство и направилась к одному из столов, где заметила еще кое-что интересное: старый телефон с витым шнуром. Я видела такие всего пару раз.