Осторожно, двери открываются

Других пассажиров на остановке не было, но трамвай меня дождался. Я села у окна, и он сразу тронулся. Чувство было такое, словно он привезет меня прямо домой. Магически преодолеет тысячу километров до Пыреево и остановится прямо у моего подъезда, хоть в нашем городе и нет трамвайных путей.

По пути мне дважды попались открытые двери, уже без артефактов. Одна стояла смирно, под второй асфальт разошелся так, что в щель можно было убрать чемодан. Меня это больше не тревожило: я чувствовала, что еду куда нужно, и это ощущение было как анестезия.

Кое-где еще попадались остатки субботней толпы, но в основном улицы опустели. Новости уже разнеслись, а когда приходят неприятности, каждому хочется быть дома. Мы долго ехали по не знакомым мне улицам, а потом вдруг вырулили на Литейный проспект. Когда механический голос объявил остановку «улица Жуковского», я остро почувствовала: сюда мне и нужно. Моя дорога из желтого кирпича, куда бы она ни вела, пролегает именно здесь.

Трамвай подождал, пока я из него выберусь, и уехал.

Автобусная остановка, фонари. Поворот, переулок. Узенький тротуар перед особнячком, желтым, как моя куртка. Я прошла еще пару метров, и внутри вспыхнула радость, будто навигатор внутри меня, построивший этот маршрут, сказал: поздравляю, вы у цели.

Я завертела головой и увидела ее, эту цель. У тротуара – узкого, еле протиснешься, – была припаркована знакомая машина неопределенного цвета. Рядом стоял Антон, сжимая почталлион двумя руками, как игровой джойстик, и таращился в него. Не отрывая взгляда от экрана, он подошел к водительской двери, и моя радость сменилась досадой. Может, тут была дверь, через которую я могла попасть домой, а этот балбес ее закрыл? Я прислушалась, куда ощущение ведет теперь, но оно исчезло. Ну, приехали.

– Подожди! – крикнула я.

Антон обернулся, и мне пришло в голову: вдруг я искала не дверь, а его? Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Я пыталась найти на его лице признаки того, что он мертв, что он призрачный, как все в этом городе, но оно было все тем же, что раньше. Спутанные волосы, пробившаяся к вечеру щетина, хмурые глаза. Ниже – новый экземпляр модного шоу имени шалуна: наряд в стиле советского инженера. Рубашка с галстуком, шерстяная безрукавка, брюки со стрелками. Я подошла ближе и пощупала рубашку. Ткань казалась настоящей, а ведь ее порождал шалун. Как тогда вообще можно знать, что вокруг настоящее, а что нет?

– Ты все это устроила? – спросил Антон.

Он как будто не сильно удивился, что я его нашла.

– Почему я?

Я не признаю вину, ваша честь, у вас нет доказательств.

– Потому что с тех пор, как ты появилась, все катится неизвестно куда. Отвечай честно, ты?

– Мне кажется, да.

Он мотнул головой, будто не мог подобрать нужных слов и стихов, чтобы выразить свои чувства.

– Я хочу помочь, – взмолилась я, чувствуя себя слабой, уставшей и несчастной, как никогда.

Даже если он знал, что мы оба мертвы, как его винить за то, что не сообщил мне такую грустную новость? Антон залез в машину, и я упрямо села рядом. Ну, точно: артефакт вел меня не к двери, а к нему. Это же логично. Я хотела все исправить, а для этого нужны две вещи: знание, где открыты двери, и машина, чтобы до них добраться. То есть, другими словами, Антон Цветков.

– Поеду с тобой, – твердо сказала я.

В ответ Антон кинул мне на колени почталлион. Адреса на экране хаотично сменяли друг друга, как будто устройство сошло с ума. Если бы я не видела лампочки в Страже и притихший город, я бы решила, что это глюк техники.

– Кто ты вообще такая? – сухо спросил Антон.

Он держал руку на ключе зажигания, но мотор не заводил, будто все еще рассматривал вариант выкинуть меня из машины. За то время, пока мы не виделись, градус его дружелюбия ко мне упал обратно до нуля.

– Я не знаю, – устало сказала я. – Поехали, а?

– Двери созданы так, чтобы их трудно было закрыть, – упорствовал Антон. – Я всего однажды видел, чтобы кто-то закрыл дверь с такой легкостью, как ты.

Прозвучало осуждающе, поэтому я спросила:

– И кто это был?

– Гудвин.

Я пожала плечами. Забавно, что способность трюкача есть у главы Клана, но в целом – какая мне разница? Еще пару секунд Антон смотрел на меня так, словно всем видом пытался сказать: «Я тебе не доверяю».

– Можешь мне не доверять, – сказала я, глядя ему в глаза. – Давай просто разберемся с дверьми?

– Как будто у меня есть выбор. – Антон все-таки тронулся с места, оставив меня сидеть, где сижу. – Две жвачки осталось. Все запасы прикончил! Я сейчас на улицу Короленко, тут близко. Если твои двери разнесут музей Бродского…

– Они не мои.

– Не пудри мозги: ты сбежала, и через полчаса это началось. Я пытался приказать тебе вернуться, но, видимо, на расстоянии не работает.

Через пять минут мы уже выскочили из машины.

– Она где-то тут, адрес верный! – крикнул Антон. – Ищем!

За углом двери не нашлось, и мы зашли в здание. Там оказался книжный магазин. Испуганный парень, сидевший в окружении книжных гор, вскочил нам навстречу.

– Антон! – воскликнул он. – Она в лектории музея, давай быстрее!