Осторожно, двери открываются

Антон ждал ответа с азартом человека, рассказывающего анекдот в стиле «Тук-тук – кто там?», и я улыбнулась. Под конец нашей поездки он хотя бы начал говорить со мной как с человеком, а не как с бомбой замедленного действия.

– Он спал на стуле три дня, а жвачки так и не сделал? – спросила я.

– Еще хуже! Он уронил стул, заорал, что вывихнул из-за меня плечо, вопил, пока не пришла Белла, и она же меня еще и отчитала! Видите ли, наш Вадик такой нежный, такой несчастный, с ним так нельзя. Да пошел он! Потом я купил ему бутылку коньяка, и он все быстро сделал. Это сейчас ему двадцать три, а каким алкашом он будет в тридцать?

Под возмущенное бормотание Антона мы доехали до нужной части города, и тут же стало ясно: мы вовремя.

Глава 11 Невозможно

И отнять у них невозможно

То, что в руки они берут.

Анна Ахматова

Узнать, где именно открыты двери, мы не могли, – почталлион Антона был настроен только на его округ, – но за время короткой поездки по Адмиралтейскому району нам попалось три открытые двери разной степени шаловливости. Мы тормозили рядом, и я быстро их закрывала, уже не обращая внимания на развороченное дорожное покрытие и подземный гул. Артефактов нам не встретилось, и Антон проворчал:

– Значит, давно открыты. Либо Клан все подчистил, либо прохожие постарались, либо тут были наши, но уже без жвачек.

Ответ на этот животрепещущий вопрос мы узнали, еще немного покружив по району. Вечер давно закончился, была глухая ночь, город совсем опустел. Антон медленно ехал по улицам в надежде, что на глаза попадутся коллеги, я боролась со сном, – и тут он издал возглас облегчения.

На низеньком ограждении детской площадки сидели Белла и Вадик. Рядом с ними мерцала дверь, снег вокруг нее разметало, будто под ним прополз гигантский подземный червь. И, судя по всему, продолжал ползти: ярко-зеленые качели медленно клонились влево. Белла и Вадик сидели в позах безнадежности, от которой их не спасло даже наше появление.

– Никогда еще столько дверей за сутки не было! – взвыл Вадик, как только Антон вылез из машины. Встрече он не удивился, будто только и ждал на этой затерянной среди домов детской площадке, когда явится Антон. – Ты тоже пустой?

– А ты мог бы хоть сегодня взять себя в руки и новых жвачек сделать.

Вадик горестно вытащил из кармана десяток маленьких ярких кирпичиков.

– Да у меня материала не было, попробуй-ка среди ночи найти именно «Love Is»! Мы во все ночные магазины заезжали, и в одном все-таки повезло.

– Купили у них всю коробку, – вставила Белла, приветливо кивнув мне, будто забыла, как я с перекошенным лицом сбежала от нее во тьму. – Но возникла небольшая сложность.

Из ее дальнейшего монолога сложность прояснилась: Вадик очень старался, и его стараний хватило на то, чтобы наполнить сиянием две жвачки. При этом Вадик был совершенно трезвым и справился с задачей только потому, что на его глазах трещина под дверью поползла под здание больницы, где когда-то лечили его бабушку. Но потом силы у него закончились, и вот они сидят здесь с богатым запасом жвачек «клубника-банан», а он не может передать им сияние. И напиться тоже не может, ведь тогда некому будет вести машину.

Слушая все это краем уха, я подошла к двери, старательно обогнув качели, чтобы они не рухнули мне на голову, взялась за прохладную ручку и захлопнула дверь. За спиной у меня повисло молчание. Я самодовольно улыбнулась, но постаралась сделать более подходящее к случаю серьезное лицо, когда повернулась к ним.

– Так вот что ты умеешь… – пробормотала Белла.

Ее голос стало легче разобрать: ничего больше не лязгало, не скрипело, не шуршал ползущий куда-то снег. Я подошла, старательно делая вид, что не сделала ничего особенного.

– Да, да, она супертрюкач, – сказал Антон, глядя на меня то ли с раздражением, то ли с завистью.

– Обалдеть, – выдохнул Вадик. – А она это один раз может или…

– Сегодня она их закрыла уже штук двадцать.

Антон говорил про меня как про нелюбимого пса, который дерет мебель, но все же ухитряется брать на собачьих выставках призы. Вадик вскочил и торопливо вынул из кармана почталлион.

– Так чего стоим, поехали! У нас еще куча дверей не закрытых! Встречаемся на Лоцманской, 6. Это ближе всего.

Они с Беллой торопливо пошли к своей машине, но я перегородила Белле путь.

– Послушайте… – Я понизила голос до шепота. – Вы же сразу знали про…

– Про то, что тебе, вероятно, сказал Паша? – Она мягко посмотрела на меня. – Танечка, я не знаю, что происходит в нашем городе и как все здесь устроено. Я сама его покинуть не пыталась, но одно точно могу сказать: в Страже просто так не оказываются. Все, кого в нее забросило, одиноки и несчастны. Так что будем держаться друг за друга и принимать все таким, какое оно есть.

Только философских фразочек в стиле Евы мне не хватало. Я вроде рассердилась, но и растрогалась тоже, а потом Белла решила меня добить: