Осторожно, двери закрываются

А вот я, твой сын, не могу с тобой поделиться, потому что неловко. Даже что там – просто стыдно. Как это я, взрослый, состоявшийся мужик, муж и отец, буду ныть и жаловаться? Нет, это неправильно. Но и неправильно тебя расстраивать, лишать покоя. Тебе и так хватает, я знаю. Всё на тебе, всё и всю жизнь.

Да и поддержать тебя некому. На Катьку надежды нет. В семье у нас как? Катька – несчастная мать-одиночка, невезучка с проблемами. И ее надо жалеть. А у Андрея все прекрасно: карьера, работа, красавица жена и умница сын. Только вот одно – отношения к папой не очень. Раздражается наш Андрюша, гневается на батюшку.

А зря. Папа наш – ну просто святой.

И что мне после этого твоего письма? Страшно его зауважать? Прям в пояс поклониться, да? Или пожалеть за трудную, сломанную судьбу?

Нет, мамуль. Такого не будет. И жалеть, уж извини, я буду тебя. И здесь я прав. И муж у тебя, умницы и красавицы, мог бы быть другой. Немного лучше. Ярче, что ли? И уж точно успешнее».

Андрей сел за стол, собираясь закрыть ноутбук, но остановился, будто споткнулся, и резко, быстро прокрутив письмо в начало, стал читать его снова, уже без раздражения и спешки. Читал внимательно, не пропуская ни строчки, ни запятой. Пытаясь понять, прожить вместе со своими родителями прежнюю жизнь. Ведь он был рядом. Странно, почему он так мало помнит?

Потому что старался побыстрее забыть?

Дочитав до конца, Андрей закрыл ноутбук и откинулся на спинку дорогого, удобного кресла. Монитор постепенно гас и наконец погас совсем. Комната погрузилась в полную темноту. Лишь в углу большого полукруглого стола вспыхивали мелкие синие точки электронных часов. На них было без десяти десять.

«Все, хватит!» – Он прихлопнул ладонью по столу, заставляя себя вырваться из этого ужасного состояния одиночества, полнейшей меланхолии и нежелания даже шевелиться.

Резко встав, в полной темноте он прошел к шкафу, снял плащ, кепку, взял портфель и вышел из своего аквариума. Он шел по пустому и темному коридору и слышал только свои шаги – гулкие и одинокие.

«Нет, все-таки Ланка права – вредина я. Вредный мужик. Не мужик – мужичонка. Неправильно это».

Он спустился на первый этаж, где за стойкой, похрапывая, спал охранник. Проходя мимо него, Андрей легонько стукнул по пластиковой столешнице, но тот не проснулся. Тогда он присвистнул, но не сработало. Андрей удивился: «Вот нервы, а?» Это его немного развеселило, и он с улыбкой вышел на улицу. Лил сильный дождь.

«Господибожемой! – пробормотал он, поднимая воротник плаща, и заторопился к машине. – Ну что за климат, а? Не климат – дерьмо. Лета почти нет, сплошные дожди. Весна поздняя, затяжная. Зима бесснежная, с какими-то странными, совсем не московскими колючими ветрами. А осень немного радует, но бабье лето обычно короткое, октябрь холодный, а что говорить про ноябрь? Самый дождливый, самый ветреный, самый темный. Самый противный. А мама – вот чудеса – любит все времена года. Удивительный характер, удивительное жизнелюбие. Холодное и дождливое лето? Прекрасно! Жара куда тяжелее! Жаркое лето? Чудесно! Значит, речка, походы за земляникой, ну и вообще красота – летом должно быть жарко! Бабье лето? Чудо! Осенний дождь – все по плану и очень уютно! Тоскливый ноябрь – близко Новый год! Снежная и холодная зима – так и должно быть! Теплая зима? Ой, у нас как в Европе! Удивительный мама человек, удивительный, – усмехнулся он, – вот ведь характер! Ни одной жалобы, никакого недовольства».

Действительно, ни разу – ни разу! – они не слышали от нее «я устала» и «как мне все надоело». Эх, открыть бы тебе, мама, курсы для современных женщин, жен. Курсы выживания: как вести себя женщине в семье, чтобы она не распалась.

А может, правда она счастливый человек и в этом все дело?

Андрей сел в машину, поежился, включил отопление, потер озябшие руки, положил их на руль и задумался: «Что-то со мной не так. И это не из-за проблем на работе».

Он нажал на педаль газа. Машина мягко двинулась с места. Он улыбнулся: «Все-таки хорошая машина для мужика – как для женщины дорогая, роскошная шуба. Придает уверенности, ну и вообще чувствуешь себя человеком».

Дороги были загружены в меру – основные пробки схлынули, но пустыми улицы не были, теперь в Москве пусто на улицах не бывает. Затихают и засыпают только далекие «спальники», а центр не спит никогда. Москва не спит, Москва гуляет. Магазины работают круглосуточно, а уж про клубы, кафе, рестораны и говорить нечего. Конечно, гуляет в основном молодежь. Андрей оглядывался по сторонам – яркие сверкающие вывески призывали зайти, чтобы перекусить, выпить, потрепаться и – познакомиться. Переспать или найти свою судьбу.