Осторожно! Играет «Аквариум»!

– Да, это было бы сложно… Тем не менее во время каждой сессии я читал по ночам монументальный труд Станиславского «Моя жизнь в искусстве», думая о том, что вот сейчас сдам сессию – и все, брошу университет, и в театральный! Активный интерес к театру длился у меня месяцев восемь… Потом у меня умер отец, я заболел; болея, обдумывал жизнь и понял, что синтетического искусства, такого, которое предсказывал наш режиссер Эрик Горошевский, когда рок-н-ролл в театре и театр в рок-н-ролле, и все вместе… я понял, что рок-н-ролла мне вполне хватает, для меня все заключалось в рок-н-ролле. Хотя время, проведенное в театре, я вспоминаю с огромным удовольствием. Вообще все это время, несколько лет жизни, такой нехилой жизни, весьма живописной и интересной, я вспоминаю с огромным удовольствием. Много чего тогда произошло, эти события были генезисом дальнейшей плодотворной истории.

– По-моему, как раз в то время, когда ты был связан с театральной студией, ты тогда и познакомился с песнями Хвостенко.

– С песнями Хвостенко я познакомился году в 1976-м. «Город золотой» я услышал от Лени Тихомирова, который пел ее в спектакле «Сид». Я запомнил эту песню, и она какое-то время в голове у меня сидела – и все… А потом я начал ее петь, и мне понравилось ее петь, и постепенно она заняла место в нашем репертуаре. Собственно, это была единственная не наша песня, которую мы пели вообще за всю жизнь «Аквариума». И только потом, гораздо позже, выяснилось, что написали эту песню Хвост с Волохонским. Сначала я этого не знал.

– А когда ты познакомился с Хвостом?

– Я познакомился с Хвостом в… девяносто каком-то году, когда мы поехали вместе с Курехиным на фестиваль в Париж. Мы пошли к Хвосту в мастерскую, в тот знаменитый сквот… Окружающие глядели на нас с Хвостом как на феодалов двух соперничающих провинций, а я… я-то слышал, что есть какая-то психодрама, с этим связанная, но толком ничего не знал. Для меня не было проблемы – есть песня, я ее пою… А ему говорили, что я украл эту песню, что приписываю ее себе… Когда он выяснил, что это не так, то вскоре мы подружились, и с тех пор, когда мы с ним видимся, мы находимся, по-моему, в самых лучших отношениях. А тогда мы сравнивали наши версии: я, не расслышав, пел «Под небом голубым», а у него – «Над небом голубым». Принципиальная богословская разница, о которой мы тогда, в Париже, заспорили в четвертом часу ночи. Мы сравнивали наши версии. Я ему говорю: «Как автор ты, естественно, обязан поддерживать свою версию, но я эти песню услышал и запомнил вот так, и мне представляется, что рай не обязательно искать где-то в другом месте, мне кажется, что его можно увидеть на Земле». По-моему, он оценил мою точку зрения. Потом мы поехали за водкой… водки мы не нашли в Париже… в машине было одно свободное место, и в нем лежали еще восемь человек, нас поймали на площади менты местные, французские, вытащили из машины, поставили под дула автоматов, а когда выяснили, что это русские едут за водкой, они с ужасом и омерзением сказали: «Езжайте отсюда за вашей водкой!» И мы поехали, и купили какого-то удивительного дерьма! Но дружба с Хвостом была этим инцидентом еще более закреплена. Я считаю, что мы находимся в очень хороших отношениях; думаю, что он меня не опровергнет.

– Было бы интересно узнать твои размышления и воспоминания о том периоде, когда в Ленинграде в 1981 году появился рок-клуб.

– Когда рок-клуб открылся, он положил начало очень многому в России. Мне очень нравилось потом, как наши собственные коллеги собирались и постановляли – «Аквариум» запретить, лишить на полгода права на выступление и что-нибудь еще в этом духе… Лишить литовки на полгода или даже на год за то, что я где-нибудь выступил в кимоно. Да-а… вспоминаешь все эти времена с умилением, и приятно, что в итоге все оказалось делом, рок-н-ролл пошел в России официально, без потери какого-либо веселья.

– Вернемся к семейно-детским воспоминаниям. Расскажи про Александра Гребенщикова… Я совсем недавно узнал, что есть такой человек, что он музыкант и твой родственник и играет на гитаре в группе «Трубный зов»…

– Он сын моего отца, но от другой жены. Он мне позвонил несколько лет назад, и мне было очень интересно с ним встретиться.

– До этого вы с ним никогда не виделись?

– Нет, я даже не знал о нем ничего… Оказался очень милый человек, очень своеобразный, совсем на меня не похожий, но судя по тому, что я слышал – он дал мне записи, – очень талантливый. Он любит музыку немножко другого плана, хард-энд-хэви. Он моложе меня на несколько лет. Технические данные у него отличные, он хороший профессиональный музыкант.

– Не было идей сделать что-нибудь вместе?

– Нет. У нас с ним очень разные вкусы. Ему не очень интересно то, что мы делаем, а меня не очень интересует то, что интересно ему. И потом это был бы слишком банально-коммерческий ход, я играю с людьми, которым интересно играть то, что нравится мне.