Осторожно! Мины!

Так уж получилось, что квазиреальности Макса не интересовали. Своих проблем хватало с проектом «Плодородие ПОМЗ-2М»: то не ладился механизм воспроизводства ПВМ, то отказывались расти пушки Т-720б, то еще что-нибудь. А кураторы напрягали, требуя результатов. Макс огрызался, что, мол, без натурных испытаний осколков не будет. Да и какие, к Будде, квазиреальности, если со дня на день ожидали сокращения ассигнований?

Но получилось наоборот: денег дали не по-детски много. Трудитесь, ребята! Родина вас не забудет!

И таки вламывали, да. Кристаллическая сварка, макраме из атомов. И комплексные завтраки в полиэтиленовых судочках, не выходя из лабораторий. Передайте имбирь, пожалуйста. Если вас не затруднит.

Свободное время? Да, такое тоже случалось. И все-таки обитатели шарашки медленно сходили с ума…

Семенов-Рубинштейн, профессор, вырастивший АК-704 с подствольным гранатометом на базе почв соснового бора восточно-украинского типа, был первым. Вклад профессора в мировую науку оценили квартальной премией. Это событие конечно же стоило отметить, славно гульнув с коллегами. В общем, сакэ было выпито более чем достаточно.

О нарушении внутреннего распорядка тотчас сообщили совету кураторов. Вояки с интересом изучили избранные художества яйцеголовых и махнули лапками: нехай детишки побалуют, им нужна разрядка – работают в атмосфере постоянного стресса и мозгового штурма. Короче, не мешайте, пусть расслабятся.

Не мешайте – и ладно. Охрана бездельничала с чувством выполненного долга: пивко хлебала и в маджонг на щелбаны сражалась. А потом…

Неожиданно трезвый Семенов-Рубинштейн, тощий, в старомодных очках, запер изнутри шлюз лаборатории, переоборудованной в банкетный зал, и сменил код доступа. У грядок боеприпасов пару минут он провел, любуясь делом всей своей жизни. Рассмеявшись, сорвал с нижнего яруса всходов самый спелый двухсотзарядный магазин. И еще два сунул во внутренний карман халата. Затем отправился к автоматным грядкам. Собственно, грядками называть их не совсем верно. Это паутина серебряной проволоки и оптоволокна, пластиковая стружка и стальные опилки, минеральные добавки и гранулированный куриный помет. Много кремния. Много меди и титана. Рассада ударно-спусковых механизмов. Легированные подкормки. Лепестки пламегасителей, почки глушителей и прицелов. Стебли прикладов и пистолетных рукояток. Наросты газовых поршней. Корешки шомполов, пестики штыков… И все это живое, настоящее и смертельно опасное. Каждая кристаллосистема – самостоятельный организм, развивающийся до тех пор, пока не возникнет природная – естественная! – потребность оплодотвориться и продолжить себя. А репродуктивная функция возможна лишь при симбиозе всех составляющих АК-704. В итоге механизмы стыкуются, образуя половозрелое огнестрельное оружие. А семя – это пули.

Семенов-Рубинштейн кусачками отделил от грядки черный, блестящий смазкой АК-704.

Клацнула защелка приемника магазина, спусковой крючок освободил курок, ударник – и выстрел. Пороховые газы, поршень, рама… Затвор, патронник и канал ствола… Цикл. Пули-семена. Огонь на поражение, крики, стоны. Третий магазин нужен, чтобы добить раненых коллег одиночными.

Профессор расстрелял всех своих гостей. Славно отметил премию, праздник удался. Пятнадцать человек в минус.

Подствольник тоже пригодился: испытательные стенды разорвало в куски, начался пожар…

Сгорело все: результаты экспериментов, не имеющих аналогов в мире, – терабайты инфы по методике ускоренного роста автоматического оружия, возможные патогенные отклонения и борьба с ними, поломки, отказы АК-704 и способы их устранения в полевой обстановке с помощью корешковой системы регенерации…

После того случая «гайки» немного ослабили: начальникам отделов разрешили увольнительные в город.

* * *

Макс мотнул головой.

Что это было? Это его воспоминания? Какие еще грядки, диверсанты и Технопарк? У Макса что, была личная секретарша?

Вопросов много, а ответов нет.

Толстяк Касиус – для друзей Касси – смотрел ему в глаза и улыбался.

Глава 21 Стена

Лисьи шкурки, сшитые тонкой проволокой, греют бока и прячут спину от сырого холода. Укрыться бы с головой, спрятаться от утренней ядовитой росы, но Соколу до боли в груди надоело бояться, он наслаждается своим бесстрашием, таким глупым, таким безумным.

До утра еще далеко, луна и звезды, где-то рядом воют волки. А Стасу все равно, он – почти голый! – валяется под открытым небом. Его одежда – татуировки и ожерелье из медвежьих клыков. Стаса не страшат смертельные ливни и тигры-людоеды, его больше не заботят Обожженные Бедра, не волнует судьба Лизы, он простил негодяя-разлучника, ему уже не хочется домой, к маме. Вот только Отшельник… Старый Сокол то и дело возвращается мыслями в убежище одноногого старца, что-то не дает ему покоя, что-то случилось во время их последнего разговора. Вот только что? Хвостом енота шевелится мыслишка, вот-вот, сейчас схватишь, а никак!

При чем здесь Отшельник, а? Ну при чем?!