Осторожно, женское фэнтези!

– Я собираю чрезвычайную комиссию, – пояснил он. – Предписание министерства, да и сами мы, как уже понятно, не справимся. Вот, изучаю личные дела кандидатов. Нужно отобрать хотя бы четверых. Трое уже есть, осталось…

– Кто? – выпалила я, не сдержавшись.

Оливер подал мне листок с записанными в столбик именами.

– Леди Райс? – с удивлением прочла я первое.

– Ваша наставница – не простая акушерка. Она член учредительного совета и имеет определенное влияние. Заручиться ее поддержкой нам нелишне. А еще… Два года назад: колесный пароход, взрыв котла, тут, в двух милях вверх по реке – не помните? Муж леди Райс лишился обеих ног. Сын погиб.

– Какое отношение… – начала я и осеклась: сама поняла. Тот, в чьих силах изменить реальность, вряд ли сменил бы ее на ту, где страдают близкие ему люди.

– Я говорил, нельзя ни в ком быть уверенным, – Оливер отвел глаза. – А так хотя бы что-то…

– Профессор Аделаида Милс, – прочла я следующее имя.

Вторая в перечне – и снова моя знакомая.

– Она наш лучший специалист по драконам, – пояснил ректор.

– Должна быть первой подозреваемой, – сказала я, хотя виновность мисс Милс меня огорчила бы. Из-за Саймона.

– Я думал об этом, – согласился с моей логикой Оливер. – Но ее судьбу не назовешь счастливой. В один год потеряла и жениха, и родителей, осталась без денег, без поддержки и, что немаловажно в нашем обществе, с ребенком и без мужа. Сейчас мисс Милс кажется успешной ученой дамой, но я знаком с ней еще со времен своего студенчества и знаю, что жизнь ее устроилась не мгновенно.

Верю. И теперь понимаю, отчего у главного драконоведа академии такой драконий характер.

Далее в списке шел профессор Элиот Брок. Тоже в каком-то роде мой знакомец – никак себя не проявивший претендент на роль главного злодея в недописанной мной книге.

– Бывший декан некромантов? – уточнила я. – Его ведь уволили. Кажется, была какая-то неприятная история.

– Элизабет, – ректор укоризненно покачал головой, – где вы наслушались этих сплетен? Мистер Брок ушел с кафедры из-за проблем со здоровьем. Сейчас работает в исследовательском корпусе… если самочувствие позволяет. В прошлом, помимо некромантии, изучал историю магии, имеет ученую степень в этой области.

– Что с ним? В смысле…

– Опухоль мозга. Заклинания, с которыми работают мастера смерти, часто приводят к негативным последствиям, потому сейчас некромантам рекомендуют проходить обследование раз в полгода. Но Брок – упрямец старой школы. Боли мучали его не один год, а к целителям он обратился лишь прошлой весной. Слишком поздно. Даже Грин не берется оперировать.

Ясно. Профессор Брок вне подозрений. А доктор, выходит, не кривил душой, говоря, что видит предел своих возможностей.

– Вот такая у нас собирается комиссия, – подвел итог Оливер. – Председатель – я. Осталось найти еще одного члена.

– Возьмите Грина, – предложила я. – Он тоже разбирается в истории магии и драконах, как главный целитель знаком практически со всеми в академии, ну и… он вообще умный…

– Это вам единорог нашептал?

Я досадливо цыкнула. Естественно, меня же охраняют, и милорду Райхону известен каждый мой шаг.

– Сама поняла, когда познакомилась с доктором поближе.

– Поближе, – ректор нахмурился. – Вы уже забыли, к чему приводит ваше близкое общение с Грином? Я надеялся, хотя бы он об этом помнит.

– Он помнит. Как и я. Но присутствие единорога нейтрализует негатив. А еще единороги чувствительны к злым намерениям, а наш реагирует на доктора спокойно, почти дружелюбно. Значит, Грин к искажению реальности непричастен. Кстати, я думала, что мы могли бы…

– Вычислить преступника с помощью эноре кэллапиа? – разгадал мой замысел Оливер. – Не выйдет, к сожалению. Единороги оценивают зло по-своему. Кухарка, зарезавшая к обеду курицу, для них тоже убийца. Алхимиков, работающих с ядами, и некромантов за редким исключением они терпеть не могут. К магам моей специализации относятся настороженно. Не любят женщин, ведущих слишком свободный образ жизни… Множество факторов влияет на их реакцию. Да и как вы представляете себе проверку? Водить людей в посольство для освидетельствования? Хотя было бы неплохо. Потому что я совершенно не знаю, что делать. Только не говорите никому, хорошо? – он улыбнулся устало. – Сейчас придет инспектор, а позже хочу, не откладывая, собрать комиссию. Что скажете о профессоре Гриффите?

Вопрос прозвучал безо всякого перехода, и я недоуменно нахмурилась в ответ.

– Я не могу последовать вашему совету и пригласить Грина, – разъяснил Оливер. – Доктор не является сотрудником академии, как и лечебница не является ее подразделением. Некоторые целители совмещают преподавание и работу по специальности, но не Грин. Поэтому я остановился на мистере Теодоре Гриффите. Вы с ним знакомы?

– Правовед? – припомнила я смутно. – Он читал у нас несколько лекций. Такой…

Я прикусила язык, чтобы не ляпнуть «уродливый». По воспоминаниям Элси, у профессора Гриффита был жуткий в пол-лица шрам от ожога и стеклянный глаз.