Острие копья

Вульф вошел и кабинет в тот момент, когда я увещевал по телефону миссис Риччи. Я видел, как проходя к столу, он, замедлив шаг, раскланялся с Анной. Он всегда церемонно вежлив с дамами, хотя, что он думает о них, остается для всех тайной. Он галантен даже тогда, когда беспощадно вытягивает из них, слово за словом, показания, как было с Нюрой Прон по делу о Дипломатическом клубе. Бедняжка была выжата, как лимон.

С Анной, однако, он повел себя иначе. Прежде чем начать беседу, он проглядел почту на столе и лишь потом повернулся к девушке и с минуту молча смотрел на нее.

– Теперь нам с вами, мисс Фиоре, не надо гадать, куда девался ваш приятель Карло Маффеи, – наконец сказал он. – Примите мои соболезнования. Вы видели его?

– Да, сэр.

– Жаль беднягу, очень жаль. Он не искал злодеяний. Он встал на этот путь случайно. Странно, как тонка нить судьбы человека. Вот, например, судьба того, кто убил вашего друга, мисс Фиоре, зависит от того, видели ли вы клюшку в комнате Маффеи, когда и при каких обстоятельствах.

– Да, сэр.

– Теперь вам легче будет об этом рассказать. Возможно, мой вопрос, заданный вам в первый раз, помог вам вспомнить?

– Да, сэр.

– Значит, помог!

Она открыла рот, но ничего не сказала. Я следил за нею, и ее поведение показалось мне немного странным Вульф снова повторил:

– Значит, помог?

Анна молчала. Я не думал, что она нервничает или напугана, она просто молчала.

– Когда я задал вам этот вопрос в прошлый раз, мне показалось, что это вас напугало. Я сожалею об этом Вы не можете сказать мне, почему это вас так расстроило?

– Да, сэр.

– Вы о чем-то вспомнили, возможно, неприятном, что произошло с вами в тот день, когда вы увидели клюшку?

Снова молчание. Я понял, что произошла какая-то ошибка. Вульф задал свой последний вопрос так, будто он для него уже не представлял интереса. Я это понял по его тону. Что-то вдруг отвлекло его, и он пошел по другому следу.

– Когда вы решили отвечать на все мои вопросы этим коротким «да, сэр»? – вдруг неожиданно спросил он девушку, совершенно изменив тон.

Никакого ответа. Но Вульф больше не собирался ждать.

– Мисс Фиоре, я хотел, чтобы вы поняли следующее. Мой последний вопрос не имеет никакого отношения к клюшке или к Карло Маффеи. Разве вы этого не понимаете? Если вы решили отвечать на все мои вопросы о Карло Маффеи таким образом, это одно. Это ваше право. Но если я вас спрашиваю совсем о других вещах, вы не должны отвечать мне «да, сэр», потому что такого решения вы не принимали, не так ли? О всех других вещах мы можем говорить так, как обычно бы говорили. Значит, вы решили отвечать мне «да, сэр» из-за Карло Маффеи, потому что он что-то сделал?

Анна уставилась на него каким-то странным взглядом. Мне было ясно, что дело не в том, что она испытывает к Вульфу недоверие или боится его. Просто она хочет понять его. Так они сидели, глядя друг на друга, пока Анна, наконец, не сказала:

– Нет, сэр.

– О, отлично. Значит, не потому, что он что-то сделал. И так, это не имеет никакого отношения к нему, и вы можете свободно отвечать на все мои вопросы. Если вы решили ничего не говорить о Карло Маффеи, я не стану вас о нем расспрашивать. Поговорим теперь о другом. Вы тоже решили так отвечать мистеру О'Грэйди, тому человеку, который расспрашивал вас вчера утром?

– Да, сэр

– Почему?

Анна нахмурилась, но все же ответила:

– Потому, что что-то случилось.

– Хорошо. Что же случилось?

Она отрицательно замотала головой.

– Послушайте, мисс Фиоре, – тихо увещевал ее Вульф. – У вас нет никаких причин не верить мне.

Она повернулась и посмотрела на меня, а затем снова перевела взгляд на Вульфа.

Помолчав, она наконец сказала:

– Я расскажу мистеру Арчи.

– Хорошо. Расскажите мистеру Арчи.

Повернувшись ко мне, Анна сказала:

– Я получила письмо.

Вульф посмотрел на меня, и я принял эстафету.

– Вы получили его вчера?

Она кивнула.

– Вчера утром.

– От кого?

– Не знаю. Оно не было подписано, напечатано на машинке, на конверте написано мое имя и адрес, только имя, без фамилии. Письма из ящика вынимает хозяйка. Она принесла его мне, но я не хотела при ней вскрывать конверт, а то она тут же отобрала бы его у меня, и я никогда бы его не прочла. Я поднялась к себе наверх, туда, где я сплю, и тогда открыла письмо.

– Что же было в нем?

Она смотрела на меня молча, ничего не говоря, но потом улыбнулась какой-то странной улыбкой, от которой мне стало не по себе. Но я продолжал спокойно смотреть на нее.

– Я сейчас вам покажу, мистер Арчи, что было в этом письме, – наконец, сказала она, подняла подол платья выше колена, сунула руку за чулок и тут же вытащила ее – в руке что-то было. Я смотрел, как она разворачивает пять двадцатидолларовых купюр и, разгладив их, кладет так, чтобы я видел.

– Ты хочешь сказать, что это все, что находилось в конверте?

Она кивнула.

– Сто долларов.

– Понятно. Но там было еще что-то напечатанное на машинке?