ОстротА. Записки русского бойца из ада

Ладно, не сейчас. Сейчас не до него, нужно, наконец, отдохнуть. Перекусить чего-то, покемарить, наконец. Незадолго до выхода на это задание я махнул рукой, и с него легко слетело обручальное кольцо — настолько осунулись пальцы. Хорошо хоть, что смог его отыскать. Насилуемый нагрузками и стрессом организм жрал калории и сам себя, и рано или поздно я просто начну валиться с ног от усталости.

День второй

Где-то внутри меня бушевало сражение. С одной стороны, я наконец забрался в спальник (более того, ни Мухи, ни ротного на данный момент в нашей «спальне» и вообще в расположении не было, поэтому я завернулся в кокон прямо на оставшейся тут от хозяев здоровой двуспальной кровати), а с другой стороны, от многократных взрывов кирпичная стена дома слишком сильно пострадала. Над моей головой завис обломок из нескольких слепленных цементом кирпичей, но от остальной стены он почти полностью отделился трещинами, в которые проглядывалось голубое небо. Еще несколько ударов взрывной волны — и это чудо весом килограммов двадцать, отделится от остатков дома и упадет мне на голову. Но вдруг он приземлится не мне на голову, а где-то рядом? Или вообще не упадет. Желание отдохнуть не давало мне покинуть мягкую кровать и занять какое-нибудь более выгодное с точки зрения выживания местоположение. Час назад я по собственной прихоти играл в русскую рулетку с противотанковой миной, а это всего лишь кирпич. Но с другой-то стороны, крайне бы не хотелось заканчивать свою жизнь из-за лени и кирпича. Это даже благодаря не ОстротЕ, а какому-то банальному фатуму и стечению нелепых обстоятельств.

Где-то поблизости ухнуло. Мина, очередная мина, которые привозят грузовиками, а потом сотнями кило запускают в сторону угледарских дач. Стены тряхнулись, но не так сильно, чтобы кирпичи полетели вниз. Господи, как же не хочется менять свое положение и идти в сторону погреба! Почему, почему мне никак не удается отдохнуть? Я все понимаю, война, преодоление всех тягот и лишений во время службы Родине, но мозг понемногу плавится и зацикливается на одних и тех же мыслях — мыслях об отдыхе. Как работать головой, когда она находится в столь непригодном для использования состоянии?

Я лениво поднялся, накинув спальник на плечи, и сделал несколько шагов в сторону дверного проема. В коридорчике, из которого люк вел в бетонный погреб, на табуретке сидел Муха и тоже прислушивался к происходящему на улице.

— Как же они задрали уже, в погреб лезть, вместо того чтобы спать за…

Свист рассек слово напополам, и где-то поблизости ухнуло, причем куда сильнее, чем в прошлые разы. Мне под ноги из соседней комнаты брызнули осколки битого кирпича, поэтому оканчивать тираду я не стал — просто прыгнул в погреб с чувством растущего отвращения к происходящему.

Тогда я еще не знал, что после окончания обстрела к нам заглянет Комар. Ему понадобится посмотреть на отдельно стоящий дом, в котором засели другие морпехи и были застигнуты танком. Смирившись, я пошел запустить дрон, чтобы посмотреть на морпехов (судя по поднимавшемуся над позицией дыму, они либо были под завалами, либо уже мертвы), обсудить с Комаром, что лезть в отдельно стоящее в поле здание было безрассудной глупостью, попытаться скинуть ему полученный ролик, а затем пойти задумчиво ковырять армейский сухой паек в надежде выудить оттуда что-то вкусное и интересное. Например, повидло. В наших реалиях даже вареные и перетертые яблоки — это очень даже неплохо. Можно, например, сидеть и понемногу выдавливать их из блестящего пакетика, как зубную пасту, думая про весьма скудные запасы еды, оставшиеся в нашем распоряжении. Воды, например, вообще почти не было, а после сладкого было бы неплохо ополоснуть горло.

— Граф — ротному, Граф — ротному, — зашипела и загнусавила рация.

— Граф на связи.

— Бери Гиннеса, и идите к агээсникам за сухим пайком и водой, у них есть запас.

Как нельзя вовремя. И вот я в той точке, с которой начал свой рассказ о сложных отношениях с ОстротОЙ, с этой обезумевшей от голода самкой богомола. Уже собрался, опять заковал себя в броник, надел на голову шлем, взял в руки противодроновую пушку, повесил на бок автомат. Я готов в очередной раз прикоснуться к этому острому, колкому и недружелюбному миру. Что бы он ни собирался мне преподнести. Несмотря на то, что ОстротА где-то совсем рядом, может, даже за соседним поворотом. Или в том доме, куда я спрячусь, пытаясь скрыться от минометного обстрела. Но не все ли равно. Не в первый и не в последний, наверное, раз. Играли раньше, поиграем еще.