ОстротА. Записки русского бойца из ада

Комар вышел вместе со мной и Гиннесом. Из разговора с ним я понял, что где-то неподалеку находится прекрасный подземный бункер (скорее всего — огромный погреб) с большим количеством БК, еды и прочего. Он нам его даже покажет, потому что ютиться дальше в той разваливающейся халупе со столь маленьким укрытием, где мы буквально сидели друг у друга на головах в компании Еврея и Капитана, решительно невозможно. Так и порешили — подойдя к одному из поворотов, он указал по направлению того, что раньше было улицей, и сбивчиво объяснил, что нам нужно идти до разбитого танка, и то ли рядом с ним, то ли за ним будет разбитый дом с тем самым бункером. На том ударили по рукам и распрощались.

Небо над нами было безумно голубое. Мы с Гиннесом, какие-то выцветшие, потрепанные, были прекрасно освещены яркими весенним лучами, но мне кажется, именно из-за выцветшести и потрепанности очень даже хорошо сливались с окружающим нас пейзажем. Если бы тут появились типичные «тыловые красавчики», которых хватает в зоне СВО, никогда не валявшиеся в блиндажах, окопах и КамАЗах, чистые, с целой формой, с новыми бронежилетами, которые никогда не покрывались сантиметровым слоем грязи, в касках, то они бы контрастировали с окружающей реальностью. А мы — нет. Бородатые, уставшие. Тут других и не может быть. И все морпехи, виденные мной, выглядели так же — несуразные, с наспех подобранной амуницией, которую каждый навешивает на себя исходя из своих познаний, потребностей и мастерства.

Еще один поворот — и мы приблизились к точке назначения, расположению агээсников, и забрались в тот полуразрушенный дом, где прятались позапрошлой ночью. Гиннес, по сложившейся традиции, взвалил на себя мешок с сухпайком (наверное, это даже справедливо — мне-то руки нужны для противодроновой пушки, да и спал за последнее время он поболее меня). На обратном пути нас пошел провожать Монотон, который точно так же, как и Комар, продвинулся с нами несколько кварталов и откололся, потащив свой мешок с провиантом в нужном ему направлении.

Было тихо. Над головой не стрекотали дроны, не проносились пули. Не было слышно разрывов. Вот эта улица должна была привести нас к подбитому танку, а уже где-нибудь неподалеку должен быть бункер, в который мы переедем. Хорошо там обустроимся, подобьем выползающий танк из ПТУРа, а затем, может, даже спланируем и проведем удачный штурм. Здесь какие-то слишком наглые и расхлябанные хохлы, которые очень глупо подставляются, а сделать с этим морпехи ничего не могут. У нас шансов на успех будет побольше.

Но любое затишье рано или поздно будет прервано бурей, а любая тишина под Угледаром — свистом приближающейся мины. Воздух ревел, закручиваясь о хвостовик падающего из недр голубого неба снаряда, оповещая нас о приближающейся опасности.

— Ложись!

Землю тряхнуло, по ушам хлопнуло воздушной волной. Где-то очень недалеко. Судя по всему, наша маскировка в виде побитого жизнью камуфляжа была не так надежна, как предполагалось, — по дачам опять начал работать миномет. Снова нельзя сказать, по нам ли, но в этот раз мне почему-то казалось, что да, именно по нам. Две наши фигуры привлекли внимание со стороны какого-нибудь оператора БПЛА, и нас решили разобрать, не жалея снарядов калибра 120 миллиметров.

Мир вытянулся в узкий тоннель, ведущий от заборчика, под которым я залег, к очередному дачному домику. Тяжелая броня почти не ощущалась, автомат и пушка были забыты — главное, как можно скорее скрыться от осколков, которые вот-вот брызнут со всех сторон. Вот, успели. ОстротА с воем пронеслась мимо нас по улице, не успев схватить и впиться в тела острыми металлическими пальцами. Мы были быстрее, чем она. Мы успели упасть, перебежать и спрятаться… В крохотном деревянном домике. Там было, наверное, комнаты две — в одной остался Гиннес, а в другую ввалился я, опершись спиной на какой-то ветхий и заваленный мусором диван. Если представить, как осколки пробивают ту стену с окном, что выходит на улицу, то они скорее попадут в диван, чем в меня. Можно отдышаться после короткой перебежки, подуспокоиться и подумать о том, что делать дальше. А что делать дальше? Ждать. Ждать, пока стрелять прекратят, когда гипотетическая «птичка», которая за нами наблюдала, наконец посадит батареи и улетит. Видели ли они, куда мы скрылись? Если да и если стодвадцатка прилетит в этот дом, то нам будет очень паршиво. Он просто разлетится на щепки стен и обломки мебели, а нас либо порвет, либо раскидает вместе с диваном, холодильником и всем содержимым этого недоукрытия.