Остроумие и его отношение к бессознательному

Здесь нет ничего, что наводило бы на мысль об остроумии. Но нет и сомнения в том, что комическими эти «стихотворения» делает именно недостаточность – откровенная неуклюжесть выражения вследствие употребления устаревших в повседневной речи и в литературе оборотов, простодушная ограниченность мыслей, отсутствие какого бы то ни было поэтического образа мышления. При всем том не совсем понятно, почему мы находим эти стихотворения Кемпнер комическими. Многие подобные сочинения отвергаются как дурные, вызывают не смех, а досаду. Именно величина отступления от тех требований, которые мы предъявляем к стихотворениям, заставляет нас считать эти тексты комическими. Там, где разница меньше, мы больше склонны к критике, чем к смеху. Кроме того, комическое воздействие стихотворений Кемпнер обусловлено и другими побочными обстоятельствами – очевидными благими намерениями автора, и некоторой сентиментальностью, обезоруживающей наше насмешливое отношение или досаду и угадываемой за беспомощными строками.

Мы вспоминаем здесь о проблеме, обсуждение которой ранее отложили. Различие в затратах энергии есть, конечно, важнейшее условие достижения комического удовольствия. Но наблюдение показывает, что удовольствие не всегда проистекает из этого различия. Какие же условия должны присоединяться, какие препятствия должны быть устранены для того, чтобы различие в затратах энергии действительно привело к комическому удовольствию? Прежде ответа на этот вопрос нужно подытожить предшествующие рассуждения: шутка не совпадает с комическим суждением, а остроумие есть нечто, отличное от комизма речи.

* * *

На пороге ответа на поставленный выше вопрос об условиях возникновения комического удовольствия из разницы в затратах энергии будет полезным, думаю, несколько облегчить нашу задачу, доставив, кстати, себе некоторое удовольствие. Точный ответ на вопрос равнозначен исчерпывающему изложению природы комизма, на что у нас нет ни права, ни способностей. Мы удовлетворимся поэтому освещением проблемы комизма лишь постольку, поскольку она достаточно резко отличается от проблемы остроумия.

Все критики предъявляли теориям остроумия упрек в том, что их определения не затрагивают сущности комизма. Да, комизм опирается на противопоставление мнений, но только если это противопоставление комично и не производит иного впечатления. Да, комизм обусловлен неисполнением наших ожиданий, но только если разочарование не мучительно. Эти возражения, без сомнения, справедливы, однако их переоценивают, полагая, будто существенный признак комизма ускользал до сих пор от нашего понимания. Обобщению определений мешают те условия, которые необходимы для возникновения комического удовольствия, но и в них не нужно искать сущность комизма. Опровергнуть возражения и объяснить противоречия будет проще лишь в том случае, если мы согласимся считать, что комическое удовольствие возникает из различия при сравнении двух затрат энергии. Комическое удовольствие и следствие, по которому оно узнается, то есть смех, возможны тогда, когда это различие неприменимо для других целей и способно к разрядке. Мы не получаем удовольствия, разве что наслаждаемся мимолетно, не ощущая позыва к смеху, если различие, будучи распознанным, находит себе иное применение. При остроумии необходима особая предрасположенность, чтобы предупредить иное применение излишних затрат энергии, а комическое удовольствие может возникнуть только при обстоятельствах, в которые соблюдается это условие. Потому различия затрат в нашей мыслительной жизни чрезвычайно многочисленны, а случаи, когда они кажутся комичными, сравнительно редки.

Наблюдатель, хотя бы бегло обозревающий условия возникновения комизма из различия в затратах энергии, может сделать здесь два замечания. Во-первых, в ряде случаев комизм возникает регулярно и как бы неизбежно, но есть и противоположные случаи, в которых комизм сильно зависит от внешних условий и от точки зрения наблюдателя. Во-вторых, значительная разница в затратах энергии способна преодолеть неблагоприятные условия, то есть комическое возникает как бы вопреки условиям. В связи с первым замечанием мы вправе различать две категории – неопровержимо комического и случайно комического, хотя следует изначально допускать, что неопровержимость комизма (первая категория) не свободна от исключений. Было бы заманчиво заняться изучением основных признаков обоих категорий.

Существенными для второй категории являются условия, часть которых можно объединить под рубрикой «обособленных» комических случаев. Пристальное рассмотрение проясняет следующие соотношения.