Остров

— Нельзя поговорить об этом в другой раз? — предложил я. — Поймите, если я не позабочусь об Уэзли… Сюда, к вам, он наведывается?

— Пока нет, — ответила Эрин. — Ближе, чем клетка Кимберли, еще не подходил и на крышу клетки Конни или наших не перебирался.

— Это не значит, что он не может этого сделать, заметила Алиса.

— Да, смог бы, если бы захотел. Даже если поленится передвинуть лестницу, может просто взять и перепрыгнуть. Между клетками не такое уж и большое расстояние…

— Что за лестница? — поинтересовался я.

— Наша лестница, — ответила Алиса.

— Уэзли взял ее у нас дома, — пояснила Эрин. — Как почти все остальное. С тех пор как засадил нас в клетки, он все время держит ее под рукой. Она стала одной из его любимых вещей. Он взбирается на крышу клеток и… балдеет. Ну, знаешь, смотрит на нас, дразнит. Там у него коробка со всякой всячиной. С предметами, которыми он забрасывает нас, когда ему вздумается поиграть в бомбардира.

— В основном это книги, — сообщила Алиса.

— Он бросает в вас книги?

— Ну да, — ответила Алиса, — и бывает очень больно. Даже от книги в бумажном переплете, если попадет корешком.

— Особенно уголком корешка, — добавила Эрин. — Дело в том, что Уэзли не хочет бомбить нас ничем таким, что мы могли бы использовать против него. Полагает, что книгой мы не сможем причинить ему большого вреда.

— Иногда он сбрасывает на нас страницы, — сказала Алиса. — Вырывает страницу, сминает в комок, поджигает и бросает сквозь прутья.

— Обычно нам удается увернуться, — продолжала Эрин. — Ему просто нравится, когда мы визжим.

— И смотреть, как мы пытаемся убежать. Приходит в восторг, когда мы мечемся по клетке. Это потому, что мы совсем голые, понимаешь?

— И еще льет на нас ведрами воду оттуда, сверху.

— Чего он только ни выдумывает, — добавила Алиса.

— Чтобы перечислить все, что на нас сыплется и льется, понадобилась бы целая ночь, — промолвила Эрин. — А что ему делать, как ни измываться над нами, времени у него полно.

— А любимое развлечение: ложится на крыше и просовывает свой член между прутьями. А потом…

— Господи, Алиса! Это не…

— Я просто пытаюсь рассказать, как он себя ведет.

— Руперту не обязательно об этом слушать. Понимаешь? Тьфу ты!

Я решил, что самое время вернуться к основной теме.

— Значит, Уэзли притащил сюда сегодня эту лестницу и влез по ней на крышу клетки Билли?

— Верно, — подтвердила Эрин.

— И что потом?

— Потом он втащил ее за собой наверх и положил между клетками Билли и Кимберли, чтобы можно было легко ходить туда-сюда. Теперь он может использовать лестницу как мостик, понимаешь? Чтобы не прыгать.

— Поэтому его здесь еще не было, — заключила Алиса.

— Не думаю, чтобы ему сильно хотелось прыгать. Это довольно рискованно. Ведь наверху только металлические прутья.

— И лестница, — добавила Алиса.

— У него довольно неплохо получается ходить по прутьям. Большая практика.

— Он сам, как горилла, — заключила Алиса.

— Считает себя Кинг Конгом, — заметила Эрин.

— Скорее, Кинг Членгом.

— Прошу извинить мою сестру, — промолвила Эрин. — Обычно она не такая.

— Все нормально, — успокоил их я.

— Видишь? — оживилась Алиса. — Я же говорила, что Руперт — не зануда.

— Это он просто из вежливости. Я промолчал, не желая ввязываться в их перебранку Дело в том, что меня вовсе не шокировали слова Алисы. Трудно обижаться на подобное, когда рядом такой тип, как Уэзли. Трудно вообще чувствовать что-нибудь, кроме страха. Но время от времени меня это все же несколько забавляло. И иногда даже приводило в смущение.

И возбуждало. А что, вообразите, сижу на земле между Эрин и Алисой. Они — в чем мать родила. Учитывая состояние моих шорт, я тоже практически нагой.

И хотя мне почти не было их видно, как выглядят они, я вроде бы знал. В конце концов, у меня было достаточно времени, чтобы изучить каждый дюйм тела Эрин, когда она была в комнате с Уэзли и Тельмой. А они с Алисой — близнецы. И что невозможно было разглядеть из-за темноты, легко дорисовывало мое воображение.

В довершение всего употребление Алисой таких слов, как «писька», «член» и так далее, только усугубляло ситуацию — или совсем наоборот, если взглянуть на эти вещи по-иному.

Потом у меня никак не шло из головы, что Эрин «кипятком писала» по мне. Понятно, это было высказано другими словами, но, как бы это ни прозвучало, она наверняка дала ясно понять Алисе, что я ей нравлюсь.

Интересная новость. Невероятная и даже удивительная.

Плохо только, что случилось это, когда мы все были в такой опасности, что, казалось, не переживем эту ночь.

Но как бы там ни было, это дает представление о том, что со мной происходило, и почему я не чувствовал никакой неловкости от выражений Алисы. Вежливость тут была ни при чем, я говорил правду.

Решив вернуть разговор в деловое русло, я спросил:

— Значит, по-вашему, Уэзли не станет прыгать с клетки на клетку?

— Да он такого и днем никогда не делал, — ответила Эрин.

— Это не означает, что он не смог бы, — возразила Алиса.