Остров

— Разумеется, нет. — И мгновение спустя: — Ты же ему не скажешь, правда?

Я помедлил. Гил устроил мне форменный ад: это он распустил по школе слух, будто я гомик. Я не собирался выдавать его, но темная сторона моей души всего на мгновение, чтобы чуточку его помучить, побудила меня сделать вид, что я непременно так и поступлю. Прямиком поскачу к Себу и разоблачу Гила перед всеми.

Этой недолгой паузы хватило — на третьей секунде молчания Гил вскочил и кинулся бежать. Я погнался за ним, обогнул водопад и следом за Гилом побежал по крутой тропе вдоль озера. В розовом свете начинающегося дня было хорошо видно, куда он спешит. Он мчался к морю — вот он уже на кромке берега. Я бежал изо всех сил, я бежал гораздо быстрее, чем бегал раньше, но до Гила мне было далеко, — если бы сейчас он участвовал в Забеге в Осни, он бы сделался Четвертью. Он влетел в море и продолжал продвигаться вперед, он как будто бежал в воде, постепенно в нее погружаясь.

— Гил! — заорал я. — Гил! Вернись! Все о’кей!

Я имел в виду, что никому не расскажу о нем, но вряд ли он меня слышал.

— Гил! — кричал я. — Куда же ты?

Там, вдали, нигде не было суши. Можете мне поверить, я проверял. Даже с вершины Монте-Кристо не видать было кромки земли на горизонте или других островов, которые позволили бы нам перемещаться по архипелагу. Будь там земля, мы бы в Бикини-Боттом не мебель изготавливали, а лодку.

Мой разум сам ответил на идиотский вопрос «куда же ты», и меня охватил ужас.

Никуда. Гил отправился в никуда.

Я потерял драгоценные мгновения, приплясывая в нерешительности на берегу. Я знал, что нет смысла плыть за ним: я рохля и кролем не плаваю, если и догоню его, потонем оба. Впервые за все время на острове я признал то, что до тех пор отвергал.

Мне требовалась помощь.

Миранда проснулась сразу, как в кино, где люди спят с пистолетом под подушкой. Я торопливо пересказал ей все.

— Гил? — удивилась она. — Он даже в команду по плаванию для Одиннадцатых не попал.

Она сбросила покрывало — Супервумен — и помчалась на берег, далеко опередив меня.

Я был уверен, что мы опоздали. Голова Гила мелькала крохотной точкой на светящейся морской дорожке между нами и восходящим солнцем. Он бился, уходил под воду, размахивал бессмысленно руками. Уже не поспеть ему на помощь. Но Миранда не колебалась ни секунды. Она сдернула с себя Дивную юбку и прыгнула в воду в нижнем белье — так она купалась и в ту ночь, когда я велел ей выступать передо мной. Но на этот раз из участницы шоу она превратилась в подлинную героиню. Я теперь поверить не мог, что по моему приказу она выделывала дурацкие курбеты в воде: Миранда мчалась, словно выпущенная из лука стрела, разрезая дорожку света. Я видел, как она с невероятной скоростью подплыла к Гилу, нагнала его, хотя Гил стартовал с большим запасом, и их головы как будто слились. И вот уже она тащит его к берегу, я начал различать, кто где, по мере того как они приближались. Гил лежал на спине, Миранда поддерживала его голову за подбородок как настоящий спасатель — она и есть настоящий спасатель.

Она вытолкнула, почти выбросила Гила на берег, и вместе мы затащили его выше линии прилива, перевернули на живот. Миранда склонилась над ним, задыхаясь от усталости:

— Что за черт? — Она адресовала этот вопрос распростертой на песке фигуре. — Гил, какого черта ты надумал?

Ноги ее подогнулись, Миранда упала на колени, подняла голову, обращаясь уже ко мне:

— Ты знаешь, почему он это сделал?

Я поглядел на Гила. Он перевернулся на спину и дышал теперь полегче, но его налитые кровью глаза молили меня о пощаде. Я едва заметно кивнул ему. Ярость моя давно рассеялась, исчезла за те минуты, когда я думал, что Гилу удастся совершить самоубийство. Ни за что на свете я не выдам его тайну. Пусть сам решает, когда будет готов.

Я обернулся к Миранде. Три года я был в нее влюблен, но впервые она мне понравилась.

— Я знаю только одно, — сказал я. — Ты себя недооцениваешь. Ты фантастически быстро плаваешь.

40 Конец засранства

После этого я перестал понимать, что мне с собой делать. Ужас от поступка Гила — от того, что он едва не совершил — положил конец моему засранству. За все годы, что меня травили, мне в голову ни разу не приходила мысль вот так покончить со всем. То, что сделал Гил, потрясло меня и вроде как вернуло утраченное понимание, кто есть кто. Хватит с меня быть засранцем. И президентом Линкольном я больше не буду. Я снова Линк.

Я хотел вернуться в лагерь, зажечь огонь на старом месте в дюнах и сказать всем, что все кончено — подать, иерархия, подбор пары для короля.

Но пока я еще не все до конца осмыслил. Мне было нехорошо, трясло, голова кружилась. Надо было передохнуть, побыть немного в одиночестве. Миранда повела Гила в Бикини-Боттом, но я побрел прочь, как слепой. Вдруг я почувствовал смертельную усталость. Я же почти не спал ночью, все смотрел на Миранду и привыкал к мысли, что я ее разлюбил, а потом пытался кое-как устроиться на каменном полу Белого дома.