Остров

До прибытия помощи осталось всего две ночи, двое суток – сорок восемь часов. Сущий пустяк. Как выходные. Дома они пролетают в мгновение ока. Вот пятница, и он бежит после школы домой; миг – и уже утро понедельника, пора в школу. Но сорок восемь часов на острове – совсем другое дело. Сколько всего может произойти за такой промежуток времени?

Как ее попытаются убить – утопят? Дэнни не отпустит ее в море одну. Сожгут? Он инстинктивно оборачивается на Джесси, свернувшуюся калачиком у костра. Трудно представить, через что ей пришлось пройти. Впрочем, представлять и не хочется. Кроме того, она в списке подозреваемых.

Может, Онор попытаются заколоть ножом? Зарубить топором? От этих мыслей Дэнни начинает мутить.

Какой выход? Не спать – сидеть без сна двое суток, присматривая за Онор, пока не придет помощь.

Сердце стучит как барабан, в ушах шумит, руки дрожат. «Дыши, – мысленно говорит себе Дэнни. – Дыши. У тебя приступ паники».

Не помогает. Он весь горит, пот катится градом – его будто спеленали пищевой пленкой, туго стянутой на груди. Тем временем сердце и не думает успокаиваться. Дэнни падает на колени и умывается прохладной морской водой. Однако, стоит закрыть глаза, перед мысленным взором четко вырисовывается лицо Анумана – жесткая серая кожа, отвисшая челюсть, синий язык, вывалившийся изо рта.

Смерть не поддается контролю.

Дрожь в руках усиливается; Дэнни прижимает ладони к лицу, кончики пальцев постукивают по скулам и вискам – тук-тут, тук-тук. Дыхание резкое, хриплое. Зрение затуманивается, а сердце, громогласно стучащее о грудную клетку, дает сбои.

«Это приступ паники. Обычный приступ паники».

Тело совершенно перестало прислушиваться к разуму. Море перед глазами отступает, и мир погружается во тьму.

«Так вот какая она, эта смерть», – раздается в голове. Дэнни пытается позвать на помощь, однако воздуха не хватает даже на дыхание. Напрягая остатки сил, он отползает подальше от воды.

Дэнни лежит на песке целую вечность, ожидая, когда сердце ударит в последний раз и замрет навсегда. На удивление, оно не перестает биться, а он по-прежнему в сознании. Напротив, медленно, но верно пульс успокаивается, дыхание становится глубже, зрение приходит в норму. Дэнни зарывает пальцы в песок и начинает разгребать его, сосредоточившись на ощущении мягких крупинок на коже. Мышцы превратились в пюре, а сознание – в мокрую вату. У него был приступ паники, только и всего. Он не умрет. Онор не умрет.

С дальнего конца пляжа доносится тихий стон. Затем повторяется уже громче. Дэнни поднимает голову и смотрит в сторону Джесси – единственного человека на пляже, помимо него. Она спит у костра, завернувшись в покрывало. Уголок материи охвачен пламенем, которое стремительно разгорается.

Глава 27 Джесси

Полтора года назад

Том уже несколько недель сам не свой. Ему и раньше не нравилось проводить время с семьей, во всяком случае, лет с тринадцати, а теперь мы его почти не видим. А ведь у него даже нет работы – он уволился из закусочной на заправке пару месяцев назад и сидит дома, целыми днями играет в «Плейстейшн» и смотрит фильмы, время от времени пробираясь в сарай на краю сада, чтобы тайком выпить и покурить.

Родители совершенно растеряны и не знают, как на него повлиять. Они пытались с ним серьезно поговорить. Папа выбрал суровую тактику, мама подошла к делу более мягко, однако ничего не возымело эффекта. Мой брат будто выстроил вокруг себя невидимую стену, которую никто из нас не может пробить. Мама даже связалась с парой его друзей, пытаясь разузнать, в чем дело; те заявили, что уже давно не видели Тома – они звали его посидеть в баре, но он либо забегал на минутку, либо вообще не появлялся.

По мнению папы, Том тоскует по школьным друзьям, большинство из которых разъехались по стране, поступив в разные университеты, а затем устроились на работу, в то время как мой брат отучился в местном колледже на повара. Я видела странички некоторых его одноклассников в «Инстаграме», где они хвастаются модными автомобилями, красивыми подружками и насыщенным событиями отдыхом. Том по-прежнему живет с родителями, а полгода назад расстался с девушкой. Когда я спросила его почему, он пожал плечами и ответил: «Бывает».

Думаю, именно тогда Том начал впадать в депрессию. Может, я и маленькая, но не глупая, мне ясно, что именно из-за депрессии он забил на работу, а после увольнения почти не вылезает из постели. И хотя отчасти мне его жалко, в основном меня охватывает ужасная злость. Родители только о нем постоянно и говорят: Том то, Том се, ах, что же делать с Томом? Они записывали его на прием к семейному врачу, только брат не пришел. Когда мама потребовала объяснений, он заявил: «Да все со мной нормально, просто оставьте меня в покое».

Сегодня вечером я делала домашнее задание за обеденным столом, и он вошел в кухню, держа в руке одновременно бутылку водки и пачку сигарет, затем прислонился к столешнице и уставился на меня. Я подняла взгляд и спросила:

– Все нормально?

Он медленно покачал головой:

– Не совсем.

– Что не так?

– Жизнь.

– Что именно?