Остров Чаек

И вот, спустя столько времени Хатин поняла, о чем говорил Объездчик. «Владыка К.» – это вовсе не человек, это владыка Копьеглав. И, судя по всему, Объездчик не ошибался. Гора, на вершине которой устроилась Хатин, отнюдь не бормотала в полудреме, как остальные вулканы. Сезон дождей заканчивался, и Копьеглав пробудился, готовый вернуться, готовый мстить.

Облизнув пересохшие губы, Хатин обернулась и чуть не упала при виде открывшейся сцены.

Теперь, когда облака совсем разошлись, сквозь щербинку в кратере она разглядела уходящий вниз склон, ведущий прямиком к длинному руслу Скорбной Лощины.

Несколько мгновений она, как зачарованная, созерцала вид, от которого кружилась голова. В памяти колесом завертелись древние мифы, и когда оно остановилось, легенды явили другую свою, пугающую сторону.

Не стройте города в Скорбной Лощине, ибо это русло оставил по себе Копьеглав, когда с ревом покидал поле схватки с Повелителем Облаков. Однажды, когда гнев и жажда отмщения одолеют его, он вернется той же дорогой – чтобы снова сразиться с Царем…

Гора, что сдвинется и, перемалывая все на своем пути, поползет на юго-запад, к берегу моря, оставляя горизонт позади? Нет. Не о том предупреждали древние сказки. Легенды – поэзия, скрывающая правду, вроде историй с тайными подсказками о том, как отыскать верный путь.

Со своего места Хатин видела, что кромка тайного озера касается дна щербинки. Скатываясь через нее наружу, вода веками промывала себе глубокое извилистое русло прямо в склоне, и в него вливалась дюжина мелких речушек и ручейков. Получился прекрасный канал, и все, что вырвется из кратера, потечет по нему. Хатин вновь, как наяву, увидела миниатюрные горы, которые сооружала для Арилоу, как они наполняются дождевой водой, как выливается вода из щербинки в кратере маленького Копьеглава – по каналу и в устье у подножия…

«Не стройте города в Скорбной Лощине».

Скоро Копьеглав пробудится от воспоминаний о потерянной любви. Скоро вспомнит о пленниках. Скоро задумается, что сталось с маленьким вестником, принесшим подарок.

А пока этот маленький вестник сломя голову скользил вниз по щебенке, сопровождаемый оглушительным «ш-ш-ш», с которым разлеталось из-под ног крошево. Времени почти не оставалось.

Глава 36. Спасение

С пускаться по щебенке было определенно легче, чем подниматься, но гораздо страшнее. Спуск во многом напоминал замедленный бег, вот только вниз Хатин просто неслась. Увязая ногами в камешках, она постоянно набирала скорость и размахивала руками – просто чтобы не завалиться вперед.

Так она плыла в сердце собственного камнепада, с каждым вздохом благодаря губернатора за то, что заставил надеть ботинки.

Когда же склон наконец перешел в равнину, Хатин воздала ей должное, шлепнувшись на зад и плавно проехав так остаток пути. Затем с трудом поднялась на ноги и побежала, пока навстречу ей не встали мертвые деревья, а следом за ними – живые.

«Ищи Арилоу. Ищи "Возмездие". Вели им убираться из ущелья. Пусть уходят подальше от долины, подальше от Гиблого Города».

Эти и только эти мысли занимали ее голову, пока она летела сквозь джунгли. Прошло, казалось, несколько часов. Хатин заблудилась. Оставался лишь один путь – вниз.

* * *

В конце концов ее чуть не подстрелил Феррот. То, что ему в руки вообще попал мушкет, здорово его беспокоило, и он мотал стволом из стороны в сторону, оборачиваясь на всякий звук. Когда из буйных зарослей внезапно вылетела маленькая голова в капюшоне, палец его дернулся, что едва не стало роковой ошибкой. Однако Феррот сумел сдержаться.

Узнав Хатин, он беспечно отшвырнул оружие в сторону и, кинувшись в подлесок, сгреб ее в объятия. Хатин тут же обмякла, изможденная, словно вернулась домой из долгого путешествия и ввалилась через порог.

– Арилоу? – только и спросила она.

* * *

Двое мстителей переплели руки, и на этом сиденье, опираясь на плечи носильщиков, восседала Арилоу. Лицо ее обмякло от усталости, а брови выгнулись печальными дугами. Когда Хатин бросилась сестре на шею, та ничуть не изменилась в лице, однако Хатин было все равно. Арилоу жива и невредима. Зажмурившись, Хатин крепко обняла безвольную сестру.

Она уже хотела заняться ранами на руках и ногах Арилоу, но Феррот поднял ее, как малое дитя, и понес. И так она, почти убаюканная его мерным шагом, принялась невнятно пересказывать все, что видела и слышала.

На чужих руках ехала не только она. Многие взрослые несли маленьких пучеглазых детишек, ослабевших от голода и усталости. Хотел владыка того или нет, но своей дрожью он оказал мстителям услугу. При звуках его первого рыка половина охранявших детей стражников дала деру сразу, вторая – когда столкнулась с «Возмездием».

– Пойдем чащей, – пророкотала Плясунья. – Выйдем на восточном склоне горы. К рассвету мы должны быть на равнине.