Остров чудищ

Даже Митзи, обычно с огромным удовольствием сбивающая со стола стаканы, обходила кислое молоко стороной с того момента, как впервые его понюхала. Сейчас она пыталась завлечь Мотю в игру, но та была занята приведением в порядок своей роскошной белой шёрстки и валяться на полу категорически не желала.

– Э-эм, Тэдж? Эту сметану потом можно будет есть? – спросил Яша, указав на чудище-жабу, плещущееся в миске со сладкой сметаной, как в пруду.

– Я бы не стал, – сухо ответил Тэдж.

– Ты же вроде хотел от него избавиться, – начала Виола. – Почему…

– Руна мне запретила, сказала, вдруг это какое-то великое открытие или ещё что-то подобное. Будто я должен считать это наградой. Но ты, – он ткнул ложкой в направлении жабы, – никакая не награда.

Чудище в ответ квакнуло.

– Тогда назови его! – предложила Сесили. – Мне нравится Жабик.

– Ещё не хватало называть его Жабиком, – поморщился Тэдж. – Скорее уж Волдырь. Или Вонючка.

– С тобой неинтересно, – заныла Хасу. – Ты не заслуживаешь Жабика!

В этот момент Жабик перепрыгнул из миски на другой конец стола, опрокинув её и залив сметаной лежащий перед Виолой конверт.

Баркли торопливо смахнул с него густую массу:

– Держи, пока не пропиталось…

Виола выдернула из его рук письмо и быстро глянула на учениц Сирила, проверяя, чтобы те ничего не заметили. Они снова общались, но Виола пока не была готова считать их подругами.

– Не бери в голову, я всё равно не собираюсь его читать, – тихо сказала она, убирая конверт в сумку.

Баркли успел заметить на обратной стороне официальную фиолетовую печать.

– Но оно же от твоего папы, – сказал он. – Ещё одно письмо?

Виола заметно напряглась:

– Вообще-то уже пятое.

– И ты не хочешь хотя бы узнать, что он пишет?

– А смысл? Я и так знаю: он наверняка пишет, что я совершила огромную ошибку, став ученицей Руны. И что он страшно во мне разочарован.

Баркли искренне в этом сомневался, учитывая, что конверт она так и не вскрыла, но давить на неё и подливать масла в огонь не стал. Вместе этого он отвернулся к сидящей по другую сторону от него Хасу. Но та тоже печально повесила голову.

– Я скучаю по родителям. И по домашней еде. Я уже больше года не была дома.

– А что вы едите в Джунглях? – полюбопытствовал Баркли.

Хасу приободрилась.

– Всякую вкуснятину! Рис с кардамоном, свежие манго… – она осеклась, бездумно тыкая вилкой по бесцветной тарелке. – А ты никогда не скучаешь по дому?

Голову Баркли затопили воспоминания о землистом запахе грибных пещер, умиротворяющей тишине кладбища, где были похоронены его родители, о мастере Пилцманне, сплетничающем о последних принятых в городе правилах и их возмутительных нарушителях. Сердце мучительно кольнуло.

– Не особо, – сказал он и зарделся.

Виола с сомнением изогнула бровь:

– Ты всегда краснеешь, когда врёшь. Хотя я не понимаю, как ты можешь скучать по твоему бесполеземскому городу, тебя же оттуда прогнали.

– Я не в-вру, – запнулся Баркли и ещё пуще залился краской.

– Ты бесполеземец? – удивилась Сесили. – Я думала, все бесполеземцы до смерти боятся чудищ.

– Я не вру, – повторил Баркли уже более решительно. – Нельзя быть бесполеземцем и чудологом, а раз я чудолог…

Входная дверь отделения распахнулась, впуская внутрь Сирила и Руну. Судя по их кислым лицам, охота на Лохмордру и сегодня закончилась ничем.

– Где Эдвин? – спросила учеников Руна. – Мне нужно, чтобы он отправился с нами к рифу. Может, он заметит что-то, что мы упустили?

– Или он всю дорогу будет травить шутки, – пробормотал Сирил.

– Ой, выше нос, Си-Си, – отмахнулась Руна. – Когда ты успел растерять своё чувство юмора?

Баркли был готов поклясться, что из ушей Сирила повалил пар.

– Эдвин купается, – пояснил Яша. – Во время урока он случайно перемазался в морском желе.

– Тогда мы сами его найдём, – сказала Руна. – Но раз нас троих вечером не будет, мы решили, что для вас самое время искупить вину за свою выходку. Орла, Улик и Энсли вас уже ждут.

Ребятам не оставалось ничего иного, кроме как понуро разойтись по местам отбывания наказания. Баркли и Шази вернулись к «Травяной хижине». Энсли встретила их на входе со склизкой стопкой мембран полипопов в руке. Вместо обычных очков на ней сегодня были защитные, но тоже с зеленовато-голубыми стеклами.

– Надеюсь, вы не против снова окунуться в Море, – радостно сказала она. – Думаю, тебе, Баркли, должно это особенно понравиться. И я… – Её взгляд упал на протез Шази, и она оборвала себя на полуслове. – Как у тебя с плаванием?

Шази скрестила на груди руки:

– В порядке.

– Замечательно. У нас впереди тяжёлая работа. Нам предстоит изучать гидротермальные источники на дне.

– Источники? – удивился Баркли. – Зачем?

– Температура воды в Море повышается. Это приводит к гибели рыб, чудища мигрируют на новые для себя территории, и, хотя у меня пока нет доказательств, меня терзает предчувствие, что всё это породит новые серьёзные проблемы. – Энсли широко улыбнулась. – Проведём аптекарское расследование!