Остров Эллис

Когда опустился занавес, миссис Вейлер поднялась со своего позолоченного кресла, и Саймон накинул ей на плечи длинную горностаевую пелерину. Затем они с достоинством направились к выходу, перебрасываясь приветствиями и отдельными репликами со своими друзьями, разодетыми в меха и усыпанными драгоценностями. У выхода ожидала длинная очередь лимузинов и кучка зевак, пришедших, несмотря на промозглую осеннюю погоду, поглазеть на парад представителей высшего света.

Когда они приехали домой, дворецкий принял у них пальто, и Ребекка спросила:

— Виолет уже в постели?

— Нет, мадам. Она куда-то ушла.

— Ушла? Она мне ничего не сказала, что собирается куда-то пойти. А с кем она пошла?

Грандиозная грудь Ребекки вздымалась, а с нею вздымались бриллианты и рубины на семьсот тысяч долларов.

— Но что-то она должна была сказать?

В этот момент открылась входная дверь, и поспешно вошла Виолет. Увидев родителей, она застыла на пороге. Виолет рассчитывала опередить их и быть дома до их возвращения из Оперы. Но вечер с Джейком доставил ей так много удовольствия, что она потеряла счет времени. И вот ее мамочка развернулась в ее сторону.

— Где ты была? — прогремела она.

— Я проголодалась и отправилась в закусочную, — ответила Виолет, закрывая дверь.

Ребекка посмотрела на ее желтое вечернее платье.

— Ты ходила в закусочную в этом платье? Сама идея идти в закусочную мне кажется совершенно идиотской, учитывая, какую изысканную еду для тебя готовят дома, но одеваться в вечернее платье, чтобы пойти в закусочную — это абсурд!

— Так или иначе, — решительно ответила Виолет, обгоняя своих родителей на лестнице, — я была в закусочной. Всем спокойной ночи.

Ее мать смотрела ей вслед, когда она поднималась по мраморной лестнице.

— Она лжет, — прошептала она мужу.

— Послушай, Ребекка, оставь ее в покое. Иногда мне кажется, что ты слишком строга к ней.

Она повернулась к мужу.

— Никогда, слышишь, никогда нельзя быть слишком строгой к собственной дочери, — на высоких нотах заявила она и повернулась к дворецкому. — Когда она ушла?

— Сразу после того, как вы уехали в оперу, мадам.

— Видишь? — воскликнула она. — Она лжет! Четыре часа в закусочной? За это время она должна была бы съесть все салаты в Нью-Йорке. Я должна поговорить с девочкой. Закусочная, как же!

И она решительно направилась вверх по лестнице.

Виолет расчесывала волосы, когда в комнату ворвалась ее мать. Увидев нагруженный драгоценностями военный корабль в красном бархатном вечернем платье, она вздохнула.

— Джервис сообщил мне, что ты ушла из дома сразу же после нас, — сказала она. — Надеюсь, ты не рассчитываешь, что я поверю, что ты провела четыре часа в закусочной?

Виолет продолжала расчесывать волосы.

— Ты не можешь поверить. Чего ты хочешь, мама?

Она отложила расческу и повернулась к матери.

— Ты когда-нибудь перестанешь давить на меня?! — воскликнула Виолет.

— Я не давлю на тебя — я просто выполняю обязанности обеспокоенного твоей судьбой родителя. Где ты была?

— Это тебя не касается!

Виолет рванулась в ванную комнату и захлопнула за собой дверь.

— Виолет!

Ребекка пересекла комнату и постучала в дверь.

— Виолет, выходи! Выходи немедленно!

Дверь приоткрылась, и Виолет вышла из ванной.

— Да, мама. Что ты хочешь?

— Ты прекрасно знаешь, что я хочу. Где ты была сегодня вечером?

Виолет тяжело вздохнула.

— Хорошо, если ты хочешь правду. Я ужинала в Гринвич Виллидж с человеком, в которого, я, кажется, влюбилась. И тебе лучше привыкнуть к этой мысли, потому что я влюбилась в него серьезно.

— Понятно, — сказала она ледяным тоном. — И кто этот человек, в которого, по твоему утверждению, ты влюбилась?

Виолет села на кровать и стала снимать туфли.

— Джейк Рубин, — ответила она.

Невыносимо долгое молчание. Виолет встала с постели, чтобы отнести туфли в гардероб.

— Я знаю, о чем ты думаешь, мама, так что не теряй время на длинную речь. Я знаю, что он «русский», я знаю, что он «не нашего круга», я знаю, что он женат. И несмотря на все это, я в него влюбилась. Он самый замечательный человек, которого я когда-либо встречала.

Она открыла дверь гардероба и поставила туфли внутрь, удивляясь, почему ее мать не низвергла на нее ураган гнева.

Когда она закрыла дверь гардероба, к ее еще большему удивлению матери в комнате не было.

Из квартиры на Сниффен Корт, когда они с Джейком переехали в новый дом, Нелли взяла с собой черную горничную Фанни, и на следующее утро Фанни вошла к ней в спальню, когда Нелли сидела в кровати и читала «Варьетте».

— Мисс Нелли, — сказала она, — внизу вас ожидает гостья.

Нелли отложила «Варьетте».

— Гостья? Кто это, Фанни?

— Какая-то очень важная, если вы спросите меня. Она приехала в таком длиннющем «роллс-ройсе» и с таким красивым шофером. Ух! Как мне понравился шофер!

— Кто это, Фанни?

— Вот ее карточка, мисс Нелли. Ее зовут миссис Вейлер, или как-то так.

Нелли повертела карточку.

— Миссис Саймон Вейлер, — сказала она уважительно.

— Она выглядит очень богатой, мисс Нелли.