Остров Эллис

— Ну, поскольку ты никогда не пригласишь меня на этот обед, о котором я говорила, я подумала, что, может быть, ты пригласишь меня выпить по стаканчику на ночь?

Похоже, это его не очень обрадовало.

— Я как раз собирался лечь… — он поглядел в обе стороны пустой улицы, понимая, что если бы его увидели, то это не способствовало бы его политическому успеху. Он отступил в сторону:

— Ну, входи.

Она вошла в узкую переднюю, и он захлопнул дверь. Затем он повернулся и посмотрел на нее. На ней были бархатное пальто цвета соболя и синее платье. На голове черная бархатная шляпка с большими опущенными полями. Своим роскошным видом она искушала.

— Джейк знает, что ты здесь? — спросил он.

— Конечно, нет, — она улыбнулась. — Ты не хочешь пригласить меня подняться?

— Нет. И, Нелли, думаю тебе лучше вернуться домой сейчас.

Передняя была столь маленькой, что они стояли почти рядом. Она обвила руками его шею.

— Я знаю, как ты относишься к Джейку, — прошептала она, — но он никогда не узнает. Я хочу тебя, Марко. Я хочу тебя больше, чем какого-либо мужчину в своей жизни… Не заставляй меня умолять… пожалуйста… Ты ведь не думаешь, что Джейк сохраняет мне верность. Правда?

Она просунула руку к нему под купальный халат и стала гладить его грудь.

— Он завел себе девятнадцатилетнюю девочку. А если он может развлекаться, то почему мы не можем?

Ощущение от ее руки под халатом сводило его с ума. Медленно он обнял ее. Чуть приоткрыв рот, он прикоснулся к ее губам. Их поцелуй в узкой передней продолжался почти минуту.

— Займись со мной любовью, — прошептала она. — Сделай меня счастливой, дорогой…

Вдруг он резко оттолкнул ее.

— Убирайся отсюда, — спокойно сказал он. — Убирайся отсюда!

Она слегка улыбнулась и повернулась к нему, снова просунув руку ему под халат.

— И не говори мне, что ты этого не хочешь!

Он схватил ее за запястья и оттолкнул ее руки.

— Конечно, я хочу. Вот в чем проблема! Но я не собираюсь делать этого Джейку!

— Сделай это… — она улыбнулась. — Мне этого хочется. — Я не хочу этого слышать!

— Мне нравится твой гнев. Он возбуждает!

Он закрыл глаза.

— О, Боже, Нелли не усложняй! Я не буду этого делать. Не с женой Джейка… единственного человека в мире! — он открыл глаза, и они ярко засверкали. — Иди отсюда к черту! И ты, дура, если хочешь изменить такому человеку. Он — лучшее, что было у тебя в жизни.

Теперь разозлилась она.

— Хорошо, я уйду, — сказала она. — Но, знаешь, что я собираюсь сказать Джейку? Что ты завлек меня. Нет, лучше я скажу ему так: я скажу ему, что ты завлек меня сюда и попытался изнасиловать.

Он так сильно оттолкнул ее, что она больно ударилась о стену.

— Ты скажешь ему это, и я убью тебя! Понятно? Ты можешь изменять ему с кем угодно, но ты не скажешь ему, что ты сделала это со мной. Потому что Джейк — мой друг. Поэтому можешь не стараться!

Он произнес это с такой настойчивостью, что она на самом деле испугалась. Но она не подала вида. Нелли подошла к двери и открыла ее.

— Я отомщу тебе за это, — спокойно сказала она. — Как-нибудь. И тебе. И Джейку.

Она вышла из дому.

Марко, закрыл дверь, облокотился на нее.

«Боже, — подумал он. — Джейк, ты помог мне, когда я сбежал с Эллис Айленда, и за это я никогда не стану крутить с твоей женой, но, Боже, как близок я был к этому».

И он медленно стал подниматься по лестнице наверх.

После ужина с Виолет в «Ле Бек Фан» Джейк совершенно потерял голову. Но, когда он вернулся домой, он сказал себе, что Виолет имеет право точно знать, как будут складываться их отношения. Кроме всего прочего, по закону она была несовершеннолетней. Ее мать, до смешного «правильная», обожала общепринятые моральные устои Общества. И он понимал, что, сделав Виолет своей любовницей, он погубит ее в глазах ее родителей и ее друзей. Возможно, сейчас она рвется к свободе и свободной любви, но пройдет лет пять, ее желания могут измениться, ее потянет к респектабельности, но будет уже поздно! Может ли Джейк взять на себя такую ответственность? Он начинал понимать, что его чувство к ней куда сложнее, чем он представлял поначалу. К сексуальному желанию и восхищению ее юностью примешивалась почти отеческая забота о ней, которая, возможно, являлась не только результатом их разницы в возрасте, но также и протестом, вызванным полной независимостью Нелли.