Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона

Когда-то молодой А. С. Пушкин написал про П. Я. Чаадаева:

Он вышней волею небес
Рожден в оковах службы царской;
Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,
А здесь он – офицер гусарской[1601]

.

Mutatis mutandis эти строки можно отнести и к Фрэнсису Бэкону – британскому Платону, по несчастливому стечению обстоятельств вынужденному провести бо́льшую часть своей жизни в оковах королевской бюрократии.

Приложение II

В дополнение к основному тексту книги приведу характеристику «индуктивного метода» Бэкона, данную И. С. Нарским, из которой следует, что называть методологию Ф. Бэкона индуктивной можно только с очень важными и далеко идущими оговорками.

«Структуру Бэконовой индукции сжато можно представить таким образом. В ее основе лежат следующие философские предпосылки: признание материального единства природы, единообразия ее действий и всеобщности причинных связей. Неявно им были введены, кроме того, два предварительных допущения: (1) у каждой наличной „природы“ непременно есть вызывающая ее „форма“; (2) у каждой наличной „формы“ непременно должна быть и проявиться ее „природа“…

Индукция Бэкона состоит из трех основных „таблиц представления инстанций (примеров) разуму“.

Первая – „Таблица присутствия“ („Tabula essentiae et praesentiae“). В нее собирают случаи, где присутствует данное свойство (природа) А, внутреннюю причину (форму), которую ищут. Чем более будут отличаться друг от друга эти случаи, кроме, разумеется, общего для всех них свойства А, тем яснее будет ответ на вопрос, есть ли все же у всех этих случаев нечто общее по другим свойствам и по каким именно? Этот ответ необходим потому, что, по мысли Бэкона (философски и логически недостаточно корректной и надежной), свойство, постоянно сопутствующее свойству А, и есть его искомая форма (между тем А и сопутствующее ему свойство оба могут оказаться следствием некоторой иной причины; опасность соответствующей ошибки Бэкон заметил в „Valerius Terminus“, где он предупреждал, что „обнаруженное свойство (т. е. форма. – И. Н.) должно быть более первоначальным [original], чем ожидаемая [supposed] природа, а не быть вторичным или той же самой степени [like degree]“). Кроме того, он делает чрезмерно сильное допущение, что в инстанциях (т. е. в примерах. – И. Д.) первой таблицы чувственным наблюдением непременно удается выявить все те существенные свойства, которые сопутствуют иногда или же всегда исследуемой природе.

Если оказывается, что в инстанциях таблицы I свойству А во всех случаях сопутствует не одно определенное существенное свойство, а несколько (В, С, D…), то в таком случае для получения искомого результата необходимо построить вторую – „Таблицу отсутствия“ („Tabula declinalionis sive absentiae in proximo“). Заметим, что, строго говоря, таблица I почти всегда оказывается недостаточной, ибо перечень собранных в ней инстанций в подавляющем большинстве исследований не может быть полным.

В таблице II собирают случаи, в которых исследуемая природа отсутствует. Полный перечень достигнуть здесь еще более затруднительно, но задача облегчается указанием подбирать такие инстанции, которые по набору своих свойств как можно меньше отличаются от инстанций в таблице I. Это требование, намечающее в зародыше метод единственного различия у Д. С. Милля, помогает увидеть, чем именно еще, кроме отсутствия в них А, отличаются случаи по составу их свойств в таблице II от случаев в таблице I. Для того чтобы яснее это увидеть, предлагается сравнивать инстанции из I и II таблиц попарно: если, например, наличие в таблице I инстанции ABC могло бы склонить к выводу, что формой свойства А является существенное свойство С, то наличие соответствующей инстанции PQC в таблице II позволяет элиминировать (исключать) этот вывод как ошибочный, поскольку наличие С не приводит к появлению А.

Таким образом, рассуждение Бэкона движется по схеме альтернативной дизъюнкции, члены которой один за другим, кроме одного, отбрасываются согласно modus tollendo ponens. Имеем bꓦcꓦd, где малыми буквами обозначены высказывания: «искомая форма есть В», «искомая форма есть С», «искомая форма есть D». По указанному модусу получаем:

(1) bꓦcꓦd, но не с, следовательно, bꓦd;

(2) bꓦd, но не d, следовательно, b.

Это дедуктивная схема. В целом ход мысли Бэкона шире указанной схемы и опирается на ряд перечисленных выше общих посылок. Однако именно этот ход вывода по альтернативной дизъюнкции сохранил в науке непреходящее значение вплоть до наших дней. Им пользовались, например, Р. Бойль, Ч. Дарвин, Л. Пастер и многие другие ученые (ср. Платт Дж. Метод строгих выводов // Вопросы философии. 1965. № 9).