Остров Корфу – последний бастион Византии

А положение на островах все более осложняется. 15 мая Ушаков пишет Томаре: «Из Занте находится в Константинополе в числе депутатов г[осподин] Николо Сикуро или Десила, человек беспокойный и весьма вредный обществу, хитрец прелукавый! Он [является] причиною таковых худых дел, даже он имеет вредную переписку и возмущение делает. Наверное он не избежит народного наказания. Сын его в Занте президентом, такого же худого свойства человек. Они наносят многие вредности. Прошу не верить им ни в чем». 23 мая адмирал вносит в Ионический сенат предложение о выяснении причин народного возмущения: «Известно почтеннейшему Сенату и всему обществу островов Ионических, что по освобождении их от общих неприятелей – зловредных французов все наивозможные способы с моей стороны употреблены учредить во оных островах присутственные места, восстановить в них порядок и правосудие, примирить всякую несогласность, распри и беспокойствия, и тем водворить тишину и благоденствие народа. Все сие производимо было надлежащим лутчим порядком, не упущена даже и присяжная должность во всех случаях, где только было потребно. Благоденствие же народное, тишина и порядок не могут существовать, ежели присутственные места не будут сохранять правосудия, тем паче при начале открытия присутственных мест; для того в конституции и положено: судей, неправосудными оказавшихся, переменить другими, достойными, и тем всякую несогласность, могущую произойтить от неправосудия, прекращать. План конституции, учрежденный общим согласием островов, с прошением об открытии республики и о утверждении его, отправлен к высочайшим дворам на рассмотрение и конфирмацию, которая и ожидается. Я никогда не оставлял с моей стороны иметь попечительное старание о содержании спокойствия; в островах Кефалонии и Занте оказывались еще опасные возмущения и беспокойства, потому согласно с просьбами, ко мне доходящими, и общим желанием во удовлетворение их послал я в острова с полной от меня доверенностию флота господина капитан-лейтенанта и кавалера Тизенгаузена, предписал ему сходные вышеозначенным удержания сделать во оных и сохранять спокойствие, тишину и порядок, и не до каких худых последствиев не допускать, что им произведено с наилутчим успехом, все бывшие возмущения, бунты и беспорядки прекращены и вновь начинавшиеся всегда отвращаемы были, как следует по надлежащему. Объясня обо всем оном почтеннейшему Сенату, крайне сожалею я о беспокойствии, в острове Занте вновь ныне начинающемся, и о жалобах, ко мне доходящих, означенных в двух моих предложениях, пред сим в Сенат препровожденных. Из просьб же и жалоб ко мне заметно, [что] происходят они от трех президентов, из предложениев моих Сенату известных, которые касательны ответов по жалобам на них господина Тизенгаузена, они сами собою без согласия и без сведения конклава вымышляют и сочиняют просьбы на господина капитан-лейтенанта Тизенгаузена и послали их ко мне и в Сенат именем правительства. Напротив сего, доходят ко мне народные жалобы на оных господ президентов, следовательно, и нельзя усмотреть, в чем есть совершенная истина и правда; нужно узнать обстоятельно, отчего именно начались таковые несогласия и народные возмущения, необходимо должно сие исследовать; потому и предлагаю Сенату отправить отсель одного человека из Сената и предписать: общим собранием совета исследовать притчины начинающегося неудовольствия и возмущения народного, дабы, узнав об них подробно, можно было приступить к надлежащему выполнению. За сим объявить имею: правящий в острове Занте комендантскую должность флота господин капитан-лейтенант Телесницкий от 14‐го числа сего месяца за прежними его донесениями вновь рапортом ко мне представил, что народное возмущение дошло уже до всякой крайности, и предвидится, что непременно оно последует, потому ко удержанию и отвращению оного требовал скорейшей присылки господина Тизенгаузена в остров Занте; по получении мною такового важного известия немедленно о надлежностях повеление к господину Тизенгаузену от меня послано». Публикация этого документа была сопровождена весьма ценным примечанием, которое мы тут и приводим: «Англичане стремились всеми способами ослабить впечатление, произведенное успехами русского оружия во время Ионической кампании. Ревнуя к славе русского флотоводца и сознавая трудность развенчать его авторитет, английская дипломатия приняла все меры для воздействия на население островов, стремясь внушить, что главной целью России, к достижению которой направлена деятельность Ушакова, является завладение Ионическими островами и что единственной помехой тому является Англия. Неблаговидная роль развенчания русских была возложена на английского консула на о. Занте Форести, который опирался на группу влиятельных зантиотов английской ориентации». Также документально засвидетельствовано и тлетворное вмешательство в общеионическое неустройство австрийцев. На следующий день Ушаков обратился к сенату с предложением организовать вокруг Корфу карантинные посты – якобы от распространявшейся по албанскому побережью заразной болезни; впрочем, учитывая накаленную внутреннюю обстановку, весьма соблазнительно видеть в этой мере нечто иное, направленное на предотвращение распространения возмущения. Впрочем, автор вполне может ошибаться в этой своей трактовке, ибо лукавым Федор Федорович не был никогда, и назвал бы вещи своими именами, если б было надобно. 28-го числа – новое послание в сенат: «Беспрестанно слышу я просьбы и жалобы народные и большой частию от бедных людей, не имеющих пропитания, что в рассуждении чрезвычайной дороговизны хлеба совсем содержать себя не могут и находятся в бедственном состоянии. Священным долгом поставляю, предлагая напомянуть Сенату Ионических островов войтить в рассмотрение по сей важной части своей должности и приискать способы, чтобы мука и пшеница сюда доставляемы были в достаточном количестве, и тем цены привесть в таковую умеренность, чтобы можно было покупать людям среднего состояния и бедным. Сенат должен был иметь рассуждение и приискать средства предупредительно, но если оные уже упущены, то хотя с нынешнего времени употребить свое старание и прилежность, и тем доставить удовлетворение просьбы, справедливо происходящей». В общем, взаимопонимание верхов и низов было, как в старом французском анекдоте, когда нищий говорит мадаме, что уже 5 дней как он не ел, а она отвечает: «Ну что Вы, голубчик, так ведь нельзя! Надо заставлять себя, если не хочется!»