Остров Корфу – последний бастион Византии

Тем временем англичане забрали «Леандр», о чем свидетельствует сообщение конторы главного командира Черноморского флота Адмиралтейств-коллегии от 14 июля 1800 г.: «Взятый под крепостью Корфу в плен от французов корабль «Леандр», по высочайшему именному е. и. в. повелению, отдан английскому лорду Нельсону, от которого прислан в Корфу нарочный корабль». Проплывая остров Цериго, Ушаков снял с него русский гарнизон. 11 августа адмирал с эскадрой был на острове Тенедос и просил доставить из Константинополя провизию. 30 числа он был уже у турецкой столицы. Там он и написал Томаре, что «…от государя императора получил именное высочайшее повеление, майя от 22‐го дня по секрету писанное, коим повелено, забрав все ескадры и войска сухопутные, даже и баталионы генерал-лейтенанта Бороздина с поспешностью следовать мне со всеми в черноморские порты, сходно как прежними повелениями предписано. А как я из Корфу отправился предупредительно и по известным вашему превосходительству обстоятельствам, вновь тогда последовавшим, три фрегата флота с капитаном Сорокиным и баталионы генерал-лейтенанта Бороздина остались в Неаполе, также в крепостях Корфу по известности ж вам обстоятельств осталась артиллерийская команда под начальством подполковника Гастфера, всего до 150‐ти человек, сходно с положением нового утвержденного плана о Республике Семи островов; обстоятельства тогдашние государю императору, уповаю я, были еще не известны, но ныне, получа я таковое высочайшее повеление, должен решиться его выполнить тем, что нужно в самой скорости послать от меня в Неаполь и в Корфу. Сие высочайшее повеление получил я в нынешнее только время и теперь по близости здешнего места крайнюю надобность имею я напервее с вами посоветоваться и тогда уже писать туда, также и всеподданнейший рапорт государю императору. После того времени, как я отправился из Корфу, надеюсь, вновь какие есть обстоятельства вам известны, также и о том, что в Корфу означенная артиллерийская команда должна там остаться или писать, оттудова ее взять; каков всеподданнейший рапорт мой тогда отправлен государю императору о расположении моем и генерального военного совета, почему оставлены в Неаполе войска генерал-лейтенанта Бороздина и три фрегата, также и в Корфу артиллерийская команда, все в том рапорте означено подробно и вам известно из копии, при письме от меня приложенной, потому и не знаю, какая высочайшая резолюция на то последовать может. Каковы теперь обстоятельства, по оным нужно будет угадать, чтобы не поступить несходно по высочайшему повелению, теперь мною полученному; должно все войска и суда изо всех мест начисто забрать, не оставляя нигде, но может быть, когда государь император получит те мои всеподданнейшие рапорты, случится, что указать соизволит некоторые в тех местах оставить до времени, а особо при Корфу, ежели новый план ратификациею уже разменен уповаю, и о войсках в Корфу там должно быть вновь что-либо упомянуто, и вам по сему делу более известно, нежели мне. По сим обстоятельствам весьма желаю я видеться с вашим превосходительством прежде, нежели я буду писать всеподданнейшие рапорты, в Корфу и в Неаполь повеления. В надежде иметь удовольствие в скорости с вами видиться, с истинным моим почтением и совершенной преданностию имею честь быть Федор Ушаков». Итак, вновь ни о какой базе речи нет и в помине. Адмирал одинаково готов и «все войска и суда изо всех мест начисто забрать, не оставляя нигде», и «оставить до времени, а особо при Корфу» – но, опять же, очевидно, что на период продолжения военных действий. Своим чередом идут придворные церемонии, подарки от султана, хитро-осторожные расспросы турок, с ним ли идет эскадра Балтийского флота (Карцова), так что Ушаков лично показал им, где стоят эти корабли. 4 сентября он снова пишет Томаре; в этом письме еще более определенно указано на вывоз всех войск в связи с ордером адмирала Кушелева: «По последнему письму графа Григория Григорьевича Кушелева, с неудовольствием писанного за промедлительность в тамошнем краю, высочайшие повеления есть те, что непременно со всеми ескадрами и войсками надлежит мне иттить к своим портам, не оставляя ни одного судна нигде. Следовательно, морских и сухопутных войск также нигде оставлять не должно… Сумнение мое в том только, что… из Корфу когда войски наши будут взяты, по мнению моему, и там тотчас начнутся величайшие беспокойства и, уповательно, многие найдутся пожелают опять французов (несколько неожиданная для читателя фраза, не так ли?. – Е.С.); я не утверждаю сие мнение, но может случиться. По таковым обстоятельствам и по всем тем донесениям, какие от меня отправлены, может быть, от государя императора последует какая другая резолюция. За всем тем не могу я осмелиться, чтобы не послать мои повеления в Корфу и Неаполь, и почитаю должно приказать непременно с поспешностью следовать им к своим портам». Так, Войновичу было вновь предписано, отправляясь из Анконы, зайти на Корфу, где «…изволите забрать с собою на фрегаты артиллерийскую инженерную команду, в Корфу под начальством подполковника Гастфера состоящую, и прочую флотскую команду, оставшихся за болезнию в Корфу и по разным обстоятельствам, всех без остатка, не оставляя никого, также и все то, что-либо там из припасов и материалов осталось, забрать же [и] все разные вещи, нам принадлежащие, без остатка и доставить в черноморские российские порты». Спросим себя еще раз – так ли основывается военно-морская база?