Остров, куда не вернулся мир

Власти префектуры думали, что «Экспо» — шанс для скачка из нищеты и отсталости. Этот скачок они рассчитывали сделать на испытанном коне — туризме. Все планы были связаны с потоками иен и долларов, которые должны были хлынуть рекой из карманов туристов. В Нахе полагали, что острова станут известны как райское курортное место, и толпы отдыхающих будут постоянно штурмовать отели на зеленых берегах лазурного моря. В предвыставочный ажиотаж подливало масло и японское правительство. Оно давало местным властям раздутые прогнозы посещаемости «Экспо» и постоянно призывало: «Стройте дороги, стройте отели, стройте рестораны. Не упускайте своего шанса».

Никогда еще на Окинаве так много не строили. В Нахе выросли, как я уже упоминал, между портом Томари и шоссе № 58 многоэтажные корпуса гостиниц из стекла и бетона. Через центр острова пролегла автострада. Много строили и в Наго. Осенью вместо старого автовокзала там, наконец, открыли новый на отвоеванной у моря набережной, оградив ее от штормов внушительным молом. В этом одноэтажном здании — прекрасные просторные залы ожидания с кондиционированным воздухом, буфетами, автоматами с прохладительными напитками, сувенирными киосками.

Все сувениры продавались на острове с эмблемой «Экспо». Три волны вышивались на одежде, штамповались на всяких безделушках, вырезались на ювелирных изделиях. Когда выставка закончилась, их осталось очень много, даже слишком много. Летом 1977 года во время командировки в Осаку я видел, как там по дешевке распродавались сувениры с тремя волнами, так и не вынесшими Окинаву к берегам процветания.

Префектура жадно ухватилась за свой шанс. Особенно энергично взялись за дело на полуострове Мотобу. Мотобу — это небольшая административная единица, куда входят городок Тогути да несколько деревенек. В заливе Тогути примостился небольшой флот рыболовецких суденышек — в основном старых, со следами неоднократных ремонтов и переделок. Несмотря на свои скромные габариты, войти в залив они могут только во время прилива. Фарватер неглубок, а сильные отливы обнажают во многих местах дно. Воды порта принимают отходы всех жилых домов и заведений городка, и через старый мост иногда трудно перейти, не зажав носа. Видимо, учитывая это обстоятельство, а также и для того, чтобы не создавать на улицах автомобильных пробок, через залив, ближе к выходу в море, был переброшен новый автодорожный мост. Изящной дугой он связал выставку с новым районом городка Тогути, где построили правильной прямоугольной планировки городок для персонала выставки. Рядом открылся первый в этой глуши универсам. На западной окраине Тогути возвели новый океанский порт, способный принимать довольно крупные суда. Главным образом здесь бросали якоря корабли компании «Рюкю кайун». Понадеявшись на приток пассажиров, компания ввела ежедневные рейсы своих лайнеров между Тогути и Нахой. Но на сотни посадочных мест едва набиралось десятка три пассажиров. Через год после этой нерентабельной затеи «Рюкю кайун» вынуждена была объявить о своем банкротстве.

Так разорился лидер окинавского судоходства, который на протяжении многих лет держал в своих руках пассажирские перевозки между Окинавой и четырьмя основными японскими островами. Этот крах был самым значительным и самым нашумевшим. Компания сделала слишком большую ставку на «Экспо». Сотни более мелких банкротств не удостоились даже места на первых полосах газет.

Сигэру Мурата, например, был хозяином небольшой гостиницы на полуострове Мотобу. Он надеялся выбиться из нужды, поверив словам организаторов выставки, будто от постояльцев у него не будет отбоя. А теперь он рассказывает грустную историю своего разорения пассажирам такси. Ему нужно отработать за рулем долги, взятые на строительство гостиницы, — всего 10 миллионов иен.

Многие в уезде Мотобу соблазнились возможностью выбиться в люди. Количество маленьких гостиниц, возведенных на кредиты, трудно перечислить, они попадались на каждом шагу. Не один гектар сахарного тростника был превращен в платные автостоянки, но даже в первые полтора месяца после открытия выставки почти все машины скапливались у ворот. Процветали только два-три землевладельца, чьи участки оказались поблизости. Они даже позволяли себе нанимать зазывал. Не для бизнеса, а ради того, чтобы подчеркнуть свое благополучие. На Окинаве десятки тысяч людей согласны на любую работу, но редко кто мог выдержать больше двух недель под палящим солнцем на раскаленном от жары асфальте. Зато, если пройти две сотни метров в сторону от шоссе, можно было наткнуться на десятки ровных огороженных площадок с заброшенными будками контролеров и с вылинявшими щитами.

Лишь до начала сентября весело и шумно было в маленьких кафе и закусочных, облепивших выставку. Тогда ежедневно через ее ворота проходили в среднем около двадцати тысяч человек. Затем людской поток превратился в ручеек — 3–4 тысячи, и по вечерам в пустых кабачках их владельцы вместе с разорявшимися хозяевами сувенирных ларьков с горя пропивали свою мизерную выручку.