Остров, куда не вернулся мир

В окинавской семье больше всего забот у старшего сына. На его попечении не только жена и дети, НО' и престарелые родители. Недаром в крестьянских хозяйствах ему выделяют большую часть земельного надела. Младшие сыновья после свадьбы имеют отдельные жилища, которые тем не менее считаются ответвлениями отцовского дома. Когда они уже построены, из родительского очага берут горсть пепла и рассыпают на новых очагах, как это делают при переезде всей семьи. Преемственность очага сохраняется на протяжении столетий. Пепел из родительского очага кладут также в небольшую коробочку возле плиты, на которой готовят. Перед переселением в новый дом младший сын просит у предков родительского дома защиты и поддержки. Мать молится очагу, чтобы и боги знали о переселении сына. Так создается новая ветвь рода.

В любой окинавской деревне можно по цепочке найти самый древний, всеми почитаемый дом. В некоторых деревнях почти все жители — потомки овеянной легендами первой семьи, которая обитала в этом доме. Окинавские роды объединяют всех родственников по мужской линии, многие так разрослись, что не умещаются в одной деревне.

Каждый род делится на ветви. Ветвь дома основателя рода считается старшей. Часто ее называют ветвью старшего сына. Другие могут называться ветвями второго сына, третьего сына и т. д. Уильям Лебра в книге «Окинавская религия» приводит в качестве примера род Ханья, дом основателя которого находится в деревне Тэруя, ветвь второго сына — в деревне Канэгусуку, а ветвь третьего сына — в Какадзу. Нетрудно догадаться, что название каждой ветви означает не основание ее родными братьями, а лишь последовательность отделения. Часто отделение происходило так давно, что дом основателя рода уже никто не помнит и его роль переходит к дому основателя ветви. Ветвь в свою очередь делится на новые ветви, и у каждой появляется свой старший дом.

До замужества женщина остается членом отцовского рода, а затем переходит в род мужа. Исключение составляют Жрицы общин и жрицы родов (кудии). Они служат роду своего отца. В прошлом им даже запрещалось выходить замуж.

Если семья остается без сына — горе всему роду. Согласно поверью, дух человека, оставшегося без наследника, будет маяться и приносить людям несчастье. Когда в семье одни дочери, родители обязаны кого-нибудь усыновить. Усыновленный должен быть непременно из второго поколения, например сын старшего или младшего брата главы семьи. Если это невозможно, усыновляется ребенок из дома других близких родственников и, как правило, из старшей ветви. Принятый в семью сын имеет все права родного и наследует дом вместе с реликвиями предков.

Во время войны многие семьи были либо полностью истреблены, либо остались без наследников. Таблички с именами их предков перекочевали в дома ближайших родственников и хранились до тех пор, пока там не женился младший сын. Он забирал их с собой на старое место и принимал название двора вымершей семьи. Теперь предки той семьи становились его предками. Так даже исчезнувшая семья не оставалась без продолжателя рода.

Основа основ рюкюской системы почитания предков состоит в том, что ни один человек, особенно мужчина, не должен умереть, не оставив потомков, которые могли бы за него молиться.

Если средний сын умирает до свадьбы, его табличка остается в отцовском доме до свадьбы младшего сына. Она переносится в жилище новобрачных и почитается как реликвия основателя дома. Но такой церемонии удостаиваются лишь умершие юноши или мальчики старше шести лет. До этого возраста детей как бы еще не считают людьми.

Когда Кадзуко рассказала об окинавских свадебных традициях, ее тут же спросили, есть ли у нее жених.

— Есть, — ответила она, нисколько не смутившись, и быстро перевела разговор на другую тему.

Дождь то переставал, то вновь обрушивался на автобус. Лишь однажды, когда мы были в ботаническом саду, сквозь нагромождение темных туч блеснуло солнце. Словно бриллианты заиграли в его лучах капли на листьях кокосовых пальм. Хорошо будут расти деревья, посаженные этой осенью молодыми окинавскими семьями.

Мы попрощались с Кадзуко возле ее дома на окраине Нахи. Тайком от нее во время остановки на одной из центральных улиц города мы купили большой букет роз. Девушка стояла в дверях автобуса и, прощаясь, еле заметным движением смахнула набежавшую слезинку.

* * *

Ее называют сказкой в камне, но ни одна сказка не захватывает так, как пещера Гёкусэндо, и ни одно творение зодчих не может поспорить с ней по красоте. Ее ведь создавала сама Природа, а заняла эта работа 300–400 тысяч лет.

Десятки поколений окинавцев наблюдали, как вырывается из земных глубин мощный поток. Но никто не отважился заглянуть в его истоки, открыть тайну. Лишь в 1968 году группа спелеологов японского университета Эхиме достигла сердца пещеры. Свет фонарей блуждал по каменным сводам с необыкновенными по размерам и формам сталактитами и сталагмитами. Прошло всего четыре года, и пещера приняла первых экскурсантов. Сегодня уже нет необходимости обвязывать друг друга веревками и надевать непромокаемые комбинезоны.