Остров кукол

Тем не менее мне захотелось скорее сменить тему, но по какой-то причине ничего подходящего в голову не шло.

— Я тебя умоляю, Зед… — улыбнулась Елизавета, накрывая мою ладонь обеими своими. — Это шутка.

Но шутила ли она? В глазах Елизаветы плясали проказливые огоньки: кажется, флирт шел всерьез… Наша беседа приняла странный оборот, но самое странное в ней было то, что Елизавета мне нравилась — с той самой поры, как Хесус нас познакомил, и я сейчас от всей души надеялся, что она не шутила.

Я прочистил горло. Она убрала руки от моей ладони.

Над нашими головами громыхнуло; раскат перешел в гулкое ворчание.

— Ох уж эта гроза, — сказала Елизавета. — Боже мой.

Буря, кровожадный убийца где-то поблизости… Ну конечно.

— Я тут пораскинул мозгами насчет того, что произошло на этом острове, — сказал я, наконец сумев распутать узел, в который свернулся мой язык. — Хочешь узнать мою версию о человеке, возможно убившем Мигеля?

— Ну конечно, — закивала Елизавета. — Выкладывай.

Я все объяснил.

— То есть Мигеля убил Солано? — подытожила Елизавета, и мне показалось, что она вот-вот рассмеется, объявив мои измышления бредовыми. Но она только добавила: — По-моему, ты можешь оказаться прав, Зед. Все сходится. Абсолютно все.

— Сходится, правда? — хмыкнул я. — Он живет на отшибе. Спятивший отшельник. И не хочет, чтобы на его острове высаживались туристы.

— И поэтому расправляется с ними.

— А потом топит тела в каналах. Пеппер рассказывал, что они все равно завалены скелетами, еще со времен революции.

— Я об этом не знала.

— Считается, что военные тысячами сбрасывали сюда трупы.

— Но ведь Мигеля никто в канал не бросил?

— Нет, но у Солано, наверное, просто не было на это времени. Он хотел сначала отыскать Люсинду и Розу. Убедиться, что никто не ускользнет отсюда живым и не выдаст его тайну всему миру.

— Но зачем было забирать глаза?

— Может, это у него такой прикол. Серийные убийцы те еще чудаки.

— Ой, Зед, у меня даже мурашки побежали, — сказала Елизавета, показывая руки. — Ты распутал эту загадку!

— Это не значит, что мы теперь в безопасности, — сказал я. — Он все еще бродит по острову.

— Да, ты прав. Но я чувствую себя увереннее, ведь Солано — не Рэмбо какой-нибудь. Обычный старик.

— И именно поэтому, наверное, ничего пока не предпринял.

— То есть не напал на нас?

Я кивнул.

— Солано должен был понять, где мы прячемся. Это ведь его дом. Но, как ты заметила, он стар. Может, он еще способен незаметно подкрасться к кому-то вроде Мигеля и истыкать ему спину ножом, но нас слишком много, и он ничего не может с нами поделать.

— Ох, Зед, это такое облегчение! — Елизавета потянулась через стол и поцеловала меня в губы. Поцелуй длился слишком долго, чтобы его можно было счесть обычным жестом вроде поздравления с успешным раскрытием тайны. Впрочем, я не возражал. По правде говоря, я был словно наэлектризован, точно одна из танцевавших в небе молний ударила в мой затылок.

Потом ее губы приоткрылись. Мои — вслед за ними. Наши языки соприкоснулись…

Я отпрянул — измученный, сбитый с толку, сознающий свою вину.

Что за чертовщина творится?

Елизавета не отрывала от меня зеленых глазищ, мечущих искры. Лицо чуточку порозовело, но она явно ни в чем не раскаивалась. Этот поцелуй не терзал ее совесть.

И тогда я понял, что придется положить конец тому, что мы начали. То, что мы делали, не было правильным. Такое чувство, будто что-то не так. Зачем делать больно окружающим? Пите будет больно, да и Хесусу тоже. Вообще-то, плевать мне на чувства Хесуса. Но о Пите я переживал. И это было неправильно! Слишком уж рано. Как-никак, Елизавета была ее близкой подругой…

— О чем ты думаешь, Зед? — поинтересовалась Елизавета.

Тот же вопрос задавала мне и Пита, — когда, за пару часов до того, мы вместе сидели за дверью, на крыльце хижины.

Так хреново мне еще никогда не бывало.

— Нам не стоит… — Остаток фразы накрепко застрял у меня в горле.

— Что такое? — заволновалась Елизавета. Она перевела взгляд туда, куца смотрел и я, — на стол. Быстро поднялась на ноги. — Еще один скорпион? Где?

Я покачал головой, тоже вставая. Показал на стол.

— Вы куда-то убрали куклу, которая здесь лежала?

— Какую куклу?

Я прекрасно ее запомнил. Черные волосы с цитрусовым запахом, выкрашенные помадой губы, густые тени у глаз и платье, под которым могла скрываться прорезанная в промежности дыра.

— Раньше на этом столе была кукла, — объяснил я.

— Ну и что?

— Куда она подевалась?

Елизавета оглянулась по сторонам, обвела взглядом комнату.

— Да здесь везде куклы, куда ни глянь.

— Одна лежала прямо тут. Особенная кукла.

— Чем особенная, Зед?

— Она отличалась от прочих. Солано ее разодел и накрасил.

— Что?

Я отошел к концу стола, открыл обувную коробку и подтолкнул к Елизавете.

— Макияж…

— Я не помню, чтобы на столе лежали куклы, Зед.

— В тот первый раз, когда я заходил сюда, когда нашел Розу, было еще совсем светло. И первое, что я увидел, была эта кукла. Прямо здесь, — снова показал я рукой. — Ее кто-то трогал? Хесус или Нитро убрали ее куда-то?