Остров кукол

Зачем кому-то спускаться в подпол?

Или кто-то пытается оттуда выбраться?

— Зед…

— Тс-с!

Тяжелый удар: крышка люка отброшена на пол. Затем шарканье.

Кто-то поднимается по лестнице?

Елизавета запустила руку в кармашек шортов и вытащила оттуда зажигалку. Лихорадочно зачиркала. Металл трижды щелкнул о кремень, прежде чем искра подожгла струйку бутана, вызвав к жизни тоненький язычок пламени.

Вытянув перед собою руку с зажигалкой и подняв ее повыше, она ахнула.

Перед разверстым люком стояли две куклы. Они таращили на Елизавету свои стеклянные глазки, улыбаясь исподлобья. На одной была воздушная балетная пачка — и ничего больше, а голова казалась пересаженной от какой-то другой куклы: слишком велика для нее, да и оттенок кожи иной. На другой были грязно-белые ползунки, а лицо и конечности вымазаны сажей.

Они двинулись к Елизавете нетвердой походкой персонажей кукольного мультфильма.

Их брови поползли вниз, изображая гнев. Улыбки сложились в угрожающий оскал.

— Стреляй в них, Зед! — крикнула Елизавета, но с ее губ не слетело ни звука.

Полуголая кукла с пересаженной головой запустила пальцы в волосы Зеду и поволокла его назад, к черному зеву открытого люка. И исчезла там, унося жертву в свое логово.

Оставшаяся кукла склонила голову набок, изучая Елизавету.

Ползунки на кукле топорщились, заметила та. Они неплотно прилегали к телу — под ними было что-то еще. Множество бугорков двигались, извивались под мягкой тканью.

Из-за ворота ползунков выбрался черный скорпион. Он взбежал по лицу куклы и скрылся в ее волосах. За ним второй. Появились и другие — десятки, сотни скорпионов. Они сыпались из коротеньких рукавов и лезли через липучку клапана у промежности.

Зачумленная, сплошь покрытая насекомыми кукла подняла руки и открыла Елизавете свои объятия.

4

Елизавета проснулась со стоном: временно сбитая с толку, выведенная из равновесия. Клочья кошмара, шершавые и болезненные, еще клубились в ее сознании.

— Как ты? — тихо спросил Зед.

Елизавета оглядела комнату. Свечи еще горят. Хесус и Пита, кажется, спят, привалившись к стене напротив. Люк закрыт.

Она кивнула:

— Дурной сон приснился…

Потерла лоб кончиками пальцев. Это движение заставило Елизавету вспомнить о своем онемевшем плече, и она покрутила им на пробу.

— Еще болит? — спросил Зед.

— Немного, — призналась она.

— Все будет хорошо. Если ничего плохого не произошло за первые два часа после инцидента, ничего и не произойдет.

— Значит, ты — признанный эксперт по картошке и скорпионам?

Зед произнес, копируя ее акцент:

— Лас Фегас знает скорпионы.

— Ты прикалываешься?

— Самую чуточку.

— У тебя плохо выходит изображать русский акцент.

— Фиххня. Ниет нитшефо леххче.

— Вот и неправда. Нужно подтянуть горло. Я серьезно. И говорить прямо из глубины рта.

— Я ессъ цар Боррыс. Я заффоюу-у фею Эф-фрасию.

— Эффрасию?

— Евразию.

— Побольше тренировок, и у тебя получится… — Елизавета заметила, что Зед все еще прижимает свернутую в комок спортивную майку к ране в боку. И нахмурилась. — Кровь остановилась?

— Кажется, да.

— Кажется?

Морщась, он оторвал майку от раны. Елизавета склонилась взглянуть поближе — чистый разрез без опухших краев, заполненный черно-алой кровью, но, похоже, кровотечения больше нет.

— Все в порядке, — сказал Зед, снова зажимая рану майкой.

— Можно было бы продезинфицировать, но мы выпили всю водку.

— Все в порядке.

— Я могу принести немного воды, попробовать промыть…

— Ты сказала, тебе приснился дурной сон, — сказал Зед, меняя тему. — Что в нем было?

Елизавета замялась. Ей не нравилось быть отвергнутой. Она действительно переживала за Зеда, но тот явно не хотел, чтобы она тряслась над дырой в его боку. Может, тто и к лучшему.

— Куклы, — сказала она. — Две куклы вылезли из того люка. Одна утащила тебя за волосы.

— Утащила?

— Туда, вниз, в подпол.

— Зачем?

— Не знаю, Зед. Это был сон. В снах происходят всякие странные вещи.

— И что же ты не бросилась мне на выручку?

— Сам виноват. Ты не сражался. Просто дал себя уволочь.

Зед покачал головой.

— Без боя бы я не сдался.

— Отпора ты не дал, — заметила Елизавета. — Так или иначе у меня имелись свои проблемы. Вторая кукла вся была покрыта скорпионами. И пыталась меня обнять.

— А ты? Ты-то дала ей отпор?

— Почему это тебя так волнует?

— Не волнует. Просто без борьбы я не дал бы утащить себя в подпол.

— Этот сон приснился мне, ясно? В своих снах можешь сражаться с куклой. Можешь разгромить целую армию кукол, если это даст тебе почувствовать себя мужиком.

— Вообще-то, мне тоже приснился сон про куклу, — сказал Зед. — Мне послышался шорох в комнате Люсинды. Я отправился посмотреть. Там была кукла, которая пыталась зажечь свечу…

Он бросил взгляд через комнату — туда, где спали Хесус и Пита. Заговорил тише прежнего:

— Куклой была Пита.

— Куклой?

— Она сказала, что Солано поймал ее и превратил в куклу.

— Да, это вполне в ее духе.

— Еще она сказала, что Солано поймал и тебя с Розой.

— Чтобы превратить в куклы?

— Ну да.

Елизавета немного об этом подумала.

— Ну, я хоть была миленькой куклой? — спросила она.

— Тебя я не видел. Проснулся с криком.

— Вот как… — заулыбалась Елизавета.

— Что? — спросил Зед.