Читаем Остров любви полностью

М а т ь. Ну что это такое, среди ночи уходишь. И что только ты со мной делаешь!

Р у с л а н. Здесь была девушка. Ее зовут Катя. Она плакала.

М а т ь. Ну и что? Мало ли плачет по ночам девушек. Идем домой.

Р у с л а н. Она сказала, что ей никто не нужен. А это ведь плохо, да, мама?

М а т ь. Ничего, она просто так сказала. Поплачет и успокоится.

Р у с л а н. Нет, у нее что-то случилось тяжелое. Мне почему-то кажется, что у нее с сегодняшнего дня кончилась прежняя светлая жизнь и началась очень печальная… Она из сорок девятой квартиры. Там что-то произошло…


Сорок девятая квартира. С о ф ь я  Д м и т р и е в н а  примеряет жемчуга. Услышав звонок в квартиру, прячет. Идет открывать дверь. Возвращается с  Н и к о л а е м  С е м е н о в и ч е м.


Н и к о л а й  С е м е н о в и ч. Ну, Соня, целуй меня! Целуй! (Но вместо этого целует жену сам. Он маловат ростом, лысый. Женщины таких не любят.) Все! Все! Едем в Москву! Меня перевели в Главк. Где Катя? Пусть и она целует меня!


К а т я  выходит из соседней комнаты.


Н и к о л а й  С е м е н о в и ч. Катюша, мы едем в Москву! Меня перевели в Главк! Черт возьми, столько усилий, труда, терпения, и вот она — победа! Да-да, только упорством можно добиться успеха. И кому как не тебе это знать, Соня. Ты тоже многого добилась. Целуй, целуй меня, Катя!

К а т я (радостно кидается на шею отцу. Целует). Я рада за тебя, папа! Но как же так неожиданно?

Н и к о л а й  С е м е н о в и ч. Молчал, специально молчал, чтобы сюрприз вам, а разговоры давно уже были о переводе. Дают двухкомнатную квартиру. Это пока, в перспективе — трехкомнатная, чтобы тебе, Катюша, была отдельная. Здесь окончишь свою художественную школу, а там в Суриковское училище.


И отец, и дочь возбуждены, радостны, но Софья Дмитриевна особой радости не проявляет. До поры до времени этого Николай Семенович не замечает, но вот обратил внимание.


Н и к о л а й  С е м е н о в и ч. Ты что, вроде и не рада?

С о ф ь я  Д м и т р и е в н а. Действительно, сюрприз… (Не сразу.) Катя, оставь нас. Мне надо поговорить с папой.


К а т я  в недоумении уходит.


С о ф ь я  Д м и т р и е в н а. Не знаю, как тебе лучше сказать. Я и теперь промолчала бы, но, пожалуй, лучше именно сейчас, когда у тебя такой праздник. Если даже и омрачу, то новое твое назначение поможет тебе легче перенести то, что скажу.

Н и к о л а й  С е м е н о в и ч. Что за таинственное вступление? О чем ты говоришь?

С о ф ь я  Д м и т р и е в н а. Я в Москву не поеду.

Н и к о л а й  С е м е н о в и ч. Не поедешь? Почему?

С о ф ь я  Д м и т р и е в н а. Потому что у меня здесь прекрасное место. Я — директор универсама, и к тому же, я тебе давно об этом говорила, и не раз… я ведь не люблю тебя. Ты об этом и сам прекрасно знаешь. Знаешь и то, что замуж я вышла за тебя не по любви. Негде было деревенской девчонке приткнуться. Вот и вышла.

Н и к о л а й  С е м е н о в и ч (с болью и горечью). Ну да, это я знаю, знал, но зачем об этом сейчас? Ведь все же хорошо. У нас дочь, которую мы любим, мое назначение перспективно…

С о ф ь я  Д м и т р и е в н а. Вот и хорошо, но это мне совершенно не нужно. И когда-то надо было тебе сказать все.

Н и к о л а й  С е м е н о в и ч. Ну, пускай так, только зачем об этом говорить? Ведь я же тебя не упрекаю и никогда не упрекал…

С о ф ь я  Д м и т р и е в н а (в нетерпении). Но ведь я-то тебя никогда не любила! Неужели ты не можешь понять, что человек так не может жить всю жизнь! Это же не жизнь, а унижение!

Н и к о л а й  С е м е н о в и ч. Но я от тебя ничего не требую. Как муж и жена мы с тобой довольно редко встречаемся.

С о ф ь я  Д м и т р и е в н а. Да, и все потому, что ты мне уже неприятен, прости за откровенность, но ты сам вынуждаешь. И еще, коли уж на то пошло, я люблю другого. С ним живу…


Они не замечают, как в дверях появляется  К а т я, слушает.


С о ф ь я  Д м и т р и е в н а. И то, что ты уезжаешь в Москву, — этим и решается наша проблема.

Н и к о л а й  С е м е н о в и ч. Ты что, ты изменяла мне?

С о ф ь я  Д м и т р и е в н а. Не тебе, а ему, которого люблю. Ему изменяла с тобой.

Н и к о л а й  С е м е н о в и ч. Странно, это как-то очень странно. И все так внезапно… (Неожиданно со смехом.) Да нет, ты шутишь! Ты ведь любишь другой раз разыграть меня. Помню, с Никитиными…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Клуб банкиров
Клуб банкиров

Дэвид Рокфеллер — один из крупнейших политических и финансовых деятелей XX века, известный американский банкир, глава дома Рокфеллеров. Внук нефтяного магната и первого в истории миллиардера Джона Д. Рокфеллера, основателя Стандарт Ойл.Рокфеллер известен как один из первых и наиболее влиятельных идеологов глобализации и неоконсерватизма, основатель знаменитого Бильдербергского клуба. На одном из заседаний Бильдербергского клуба он сказал: «В наше время мир готов шагать в сторону мирового правительства. Наднациональный суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров, несомненно, предпочтительнее национального самоопределения, практиковавшегося в былые столетия».В своей книге Д. Рокфеллер рассказывает, как создавался этот «суверенитет интеллектуальной элиты и мировых банкиров», как распространялось влияние финансовой олигархии в мире: в Европе, в Азии, в Африке и Латинской Америке. Особое внимание уделяется проникновению мировых банков в Россию, которое началось еще в брежневскую эпоху; приводятся тексты секретных переговоров Д. Рокфеллера с Брежневым, Косыгиным и другими советскими лидерами.

Дэвид Рокфеллер

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное