Остров-ловушка

Ноэль растянулся на земле и одним глазком заглянул в крысиный домик-шар. Там оказалось очень уютно. Восьмая украсила стены и потолок высушенными цветами, которые она приклеила к глине. В задней части квартирки стояла её кроватка, выстланная мягкой шерстью. А в центре шара, прямо под камином, находился открытый очаг – Восьмая соорудила его из старого ситечка для чая. Над горящими углями висела разбитая кофейная чашка, в которой кипел суп.

– Я всё кипячу, – объяснила крыса. – Еда намного лучше на вкус, если она как следует проварится. А ещё так полезнее.

– Красиво тут у тебя, – похвалил Ноэль. – Прямо зависть берёт. Ты и работаешь здесь?

Лишь теперь он осознал, что понятия не имеет, чем занимается крыса. На Втором острове обучались всевозможные творцы: художники, скульпторы, певцы, танцоры и актёры.

– Моя мастерская совсем рядом. – Заострённый носик крысы указал на другой глиняный шар, находящийся по соседству. – Можем зайти туда.

Прежде чем Ноэль успел ответить, крыса уже скрылась в другом входе. А он как раз собирался спросить её о сороке.

Ноэль пожал плечами. Было ещё рано, он мог спокойно полюбоваться произведениями искусства крысы. Ему было интересно узнать о её работах.

Заскочив в свою студию, Восьмая вытащила на поляну внушительный рулон бумаги и расстелила его у ног Ноэля.

Картина оказалась большая и странная. Вытаращив глаза, Ноэль смотрел на путаницу коричневатых и красных пятен, каракулей и пересекающихся линий. В некоторых местах на бумаге виднелись отпечатки крошечных лапок.

Впечатление было такое, будто крыса вылила на бумагу кофе и вино, а потом беспорядочно бегала туда-сюда, зажав в пасти кисть.

– Ну что скажешь? – спросила она после того, как он некоторое время недоумённо разглядывал каракули.

– Необычно, – сказал он. – И что здесь… э… изображено?

Крыса села рядом с картиной и посмотрела на неё с таким интересом, будто видела впервые.

– Это зависит от того, кто смотрит, – объяснила она.

– Ага. – Ноэль подавил вздох. Раньше его учитель рисования тоже давал такие уклончивые ответы, когда они беседовали на уроках о современных художниках. Ноэль всегда подозревал, что учитель так же плохо разбирается в произведениях искусства, как и он сам.

– Картина называется «Моя биография», – добавила Восьмая.

– Твоя биография? – Теперь Ноэль был ещё более озадачен.

Восьмая метнулась к тёмной точке в нижней части изображения. Присмотревшись внимательнее, Ноэль догадался, что это не пятно, а тщательно нанесённый рисунок. Он узнал гнездо, в котором маленькие фигурки тесно жались друг к другу, согревая и защищая.

– Через несколько дней после моего рождения в подвале, где мы тогда жили, произвели жуткую уборку, – рассказала Восьмая. – Нам пришлось бежать, иначе бы нас отравили. Моя бедная мамочка неслась с нами, детьми, через полгорода.

Нос крысы следовал вдоль пунктирной линии. Ноэль следил за ней глазами, и тёмные тени и мазки на обочине воображаемого пути наполнялись смыслом. Он увидел приготовившихся к прыжку кошек, чьи светящиеся глаза пристально глядели на маленькое крысиное семейство. Собак, которые гнались за ними, разинув пасть. Он увидел огромные сапоги, грозящие раздавить крошечных крысят.

– Моё детство – это один сплошной побег, – продолжала Восьмая. – Иногда мы находили убежище на несколько дней, но нас опять выгоняли. Мой младший брат угодил в смертельную ловушку шоколадной пасты «Нутелла». Две сестрёнки стали жертвами крысиного яда.

Ноэль вспомнил свой прежний дом. Как-то раз у них в подвале завелись крысы. Карина вызвала дезинсектора, и тот разбросал повсюду яд. Ноэль вспомнил смесь отвращения и облегчения, которую он испытал, когда вскоре мужчина представил им двух дохлых крыс. Что, если это были сёстры Восьмой? Вряд ли…

Его взгляд упал на красные потёки, рассекавшие жизненный путь творца. Нетрудно догадаться, что это означает кровь.

– А потом вы попали на корабль. – Он указал на тёмный силуэт парохода, видневшийся в конце пунктирной линии. В корпусе корабля теснились маленькие крысиные фигурки.

– Верно. – Восьмая подёрнула усиками. – Вскоре Двадцать девятая и я обнаружили, что мы избранные. Кошка на корабле заговорила с нами первой. Ей мы обязаны тем, что попали на Острова злых животных.

Таинственные острова были изображены в правом верхнем углу. Помимо кроваво-красных пятен, растянутых на всю картину, они были единственными всплесками цвета на полотне. Шесть ярких цветных точек.

– Мы с двадцать девятой вместе сдавали вступительные экзамены, – сказала она.

– Но твою сестру не приняли в Интернат.

Восьмая кивнула:

– Да. Она ужасно на это обиделась. А я считаю, что всё к лучшему. Вряд ли жизнь здесь пришлась бы ей по душе. Двадцать девятой вечно не сидится на месте, ей нужны путешествия, постоянное движение и приключения. В отличие от меня. Я каждый день радуюсь тому, что я тут.

Ноэль продолжал смотреть на жизнерадостные пятнышки островов. Как же повезло Восьмой, что она оказалась на Таинственных островах. И как повезло ему!

– Ну вот, собственно, чем я занимаюсь. – Восьмая начала сворачивать лист.