Остров надежды

Молитвенный зал разделяла на две половины дорожка тёмно-зелёного цвета, которая заканчивалась у дощатого помоста. На фоне белого полотнища с эмблемой адвентистов: золотого круга из трёх ангелов, выделялась плотная фигура отца Бенджамина, стоящего за кафедрой. Квадратное бледное лицо в обрамлении рыжеватых с проседью на висках волос. Взгляд близко посаженных к носу глаз, выражал решимость и отрешённость одновременно. Глубокая складка между седых бровей. Высокий лоб мыслителя расчертили неровные морщины. Насколько я понял, преподобный имел большое влияние на горожан, поэтому не удивился, что на обычной проповеди столько народа. Хотя, явно сюда заглядывали и туристы, спасаясь от немилосердной жары.

Две плоские лампы на тонких шнурах давали мягкий приглушённый свет. Скромную обстановку оживлял старинный орган по правую руку от кафедры.

Тихо, не привлекая внимания, я осторожно присел на последнем ряду, положив руки на спинку скамьи перед собой.

Густой баритон преподобного отца Бенджамина негромко, но отчётливо заполнял пространство, достигая не только ушей верующих, но словно проникая сквозь потолок, сходящихся под прямым углом деревянных панелей, отправлялся к Богу. Хотя я давно перестал верить в некую высшую силу. Привык всегда и везде надеяться только на себя. Но, не удержавшись, заслушался слов преподобного. Давно обратил внимание, что проповедники мелких конфессий умеют удивительно красноречиво и убедительно говорить.

Проповедь закончилась, прихожане начали расходиться, а я остался ждать, пока отец Бенджамин подойдёт ко мне. Мне хотелось, чтобы он сделал это сам. Мы договорились встретиться только завтра утром, и я лихорадочно обдумывал, как объяснить преподобному, почему пришёл раньше.

— Рад видеть вас, сын мой, — прозвучал рядом низкий голос. — Что-то случилось?

— Не терпится увидеть книгу, о которой вы говорили, — по ироничной усмешке, проскользнувшей по лицу отца Бенджамин, понял, что он не поверил.

— Хорошо, идемте.

Квартира отца Бенджамина располагалась в левом крыле дома адвентистов. В глаза сразу бросились массивные, до потолка стеллажи, занимающие полностью две стены, сходящиеся под углом. На полках просматривались ровные ряды увесистых томиков в кожаных переплётах и золотым тиснением.

— Завидую вам, такая роскошная коллекция, — всматриваясь в названия, сказал я. — Наверно, такие книги раньше даже в руках не держал.

— На самом деле, здесь не так много редкостей, — преподобный улыбнулся. — Впрочем, попадаются вещи, которыми я могу гордиться, — он взял с полки сильно потрёпанный томик в тёмных разводах на грязно-оранжевом переплёте.

— Библия?

— Да. Первый перевод на английский язык, сделанный Уильямом Тиндейлом. Издание 1566 года. Не буду вас мучить. Подождите меня здесь, сейчас принесу вам то, что вы жаждете увидеть.

Он не стал доставать книгу со стеллажа, а лишь пошарил рукой внутри полки. На моих изумлённых глазах с лёгким скрипом отошла часть стенки, и преподобный шагнул внутрь. Дверь за ним закрылась, полностью замаскировав вход. Представить не мог, что здесь есть потайная комната. Воображение нарисовало уходящую вниз винтовую лестницу со стёртыми временем щербатыми каменными ступенями, и скользкими от плесени перилами.

Я устало расположился на диване. Положив под спину подушку, начал бездумно разглядывать комнату. Довольно скромно, под стать служителю культа, но уютно. Ощущалось явное влияние британского стиля. Оформление в мягких жемчужно-коричневых тонах. Мебель с отделкой «под старину» украшена изящной резьбой. На тонком паласе диван и два кресла с полотняной обивкой, низкий комод. Гравюры и пара гобеленов на стенах, отделанных выцветшими обоями в едва различимые розочки. На полке декоративного камина небольшие часы в полированном деревянном корпусе с римскими цифрами и отливающим золотистым блеском стрелками.

Преподобный долго не возвращался, и я решил посмотреть гравюры. Сюжет одной из них совсем не вязался с жилищем священника: прекрасная нагая девушка с венком в волосах, взлетающая из языков пламени словно птица-феникс. И вспомнил фигурку, которую купил на базаре пару дней назад. На заднем фоне гравюры просматривался горный хребет и вырубленные из скалы фигуры. Я задумался, подошёл к окну, разглядывая горную гряду, чей силуэт выделялся на тёмно-синем атласе неба.

— Да, Роберт, верно, вы подметили, — я вздрогнул, услышав за спиной низкий голос отца Бенджамина. — Именно эти горы изображены на гравюре.

— Значит, храм находится где-то там, в этих горах?

— Возможно. Вот книга, о которой я вам говорил у Крамера. А это мой перевод. Смотрите.

Он выложил на низкий столик передо мной раскрытый фолиант и аккуратную пачку листов.

— Понятно. Это статуя богини вулканов, которая находится в этом храме? — я ткнул пальцем в рисунок. — А где конкретно может быть храм, вы знаете, святой отец?

Он взял из комода трубку и табакерку. Присев в кресло, напротив дивана, медленно набил табаком и поджёг длинной спичкой.