Остров Немо

Альваро подкрался к двери и прислушался. Не доносилось ни единого шороха – только кровь шумела в висках, да мерно булькала вода в аквариуме с воздушной трубкой. Альваро мягко подтянул дверь к себе – щеколда была плотно пригнана и легче поддавалась, когда дверь вжималась в дверной проем. Мягко повернул железку, так, что та даже не скрипнула. Все еще придерживая ручку, док медленно открыл дверь на полсантиметра и заглянул в щелочку. Никого. Проверил другую, со стороны петель – тоже пусто. Доктор вышел и осмотрелся: Джо исчез бесследно.

– Его тут нет, – радостно сообщил Альваро, но Паскаль уже захлопнул за ним дверь, – Эй, Паскаль! Зачем ты заперся?

– Предлагаешь оставить контейнер настежь, чтоб этот дурак нам тут все поломал?

– Ты не выйдешь?

– Нет.

– Что ж… а я пойду, закину сеть.

– На твоем месте я бы не рискнул ходить на берег.

– Я буду очень осторожен.

– Твое дело.

Док и впрямь решил перестраховаться и сначала взобрался на крышу соседнего контейнера, постаравшись устроиться так, чтобы сам он видел потенциальных гостей лаборатории, а они его – нет. Но Большой Джо не явился и через час. Альваро стало любопытно, что с ним произошло, и он отправился на берег. Бродяги, девять тел, валялись в различных позах: со стороны можно было подумать, что они все занимались чем-то своим, когда Господь Бог щелчком пальцев внезапно выключил их сознание, и они попадали, кто как сумел. Опытный наркоман, принимающий токсин, напротив, оценил бы смекалку нищих – они знали, что лечь обязательно надо на бок, оставив вокруг себя немного свободного пространства. Кроме того, любой бы заметил, что все они были либо без обуви, либо в одном ботинке – так требовал Альваро, и подопытные стягивали с себя убогие тапки, сапоги и ботинки перед тем, как вмазаться. Где-то в стороне доктор услышал плеск и направился туда. У берега, вцепившись в него руками, по подбородок в воде, завис Джо с лицом красным как рак.

– Джо, почему ты в воде?

– Док, твой дружок не дал мне моей доли…

– Не может быть.

– Да, да, док. Может, у тебя есть?

– Нет, Джо, сегодня больше нет. Как ты себя чувствуешь?

– Мне жарко, док, мне очень жарко. Горит внутри, кожа горит.

Альваро присел, протянул руку и потрогал лоб громилы. Он горел. Альваро и без термометра понял, что температура тела у того – запредельная, градусов сорок.

– А что с тобой, кроме жара, Джо?

– Хочется пить. Очень хочется пить.

– Ты можешь вылезти оттуда и идти, Джо?

– Нет, док, я сгорю.

– Тогда будь здесь, я схожу за лекарствами.

– Где ж ты их возьмешь.

– Я найду. Держись.

Альваро побежал к Холгеру, который встретил его без удовольствия и процедил: «Альваро, вам нельзя показываться тут днем», но жаропонижающих выдал.

Усилия Альваро оказались тщетны. Большой Джо, даже после лошадиной дозы лекарств и обильного питья, нагрелся до температуры в 42 градуса и скончался на руках у дока. Глядя на этот крепкий организм, Альваро осознал то, о чем почему-то не думал прежде: наркотики губят не только в момент приема, но и при попытке их бросить. Оставалось надеяться, что смерть Джо – частный случай гипертрофированного по каким-то причинам или специфического синдрома отмены. Но и эта хрупкая надежда не давала поводов для облегчения: Альваро осознал, что стал пособником убийства, если не убийцей, и сделал это только для того, чтобы вылечить собственную руку. Он отправил на корм рыбам своего собрата по несчастью, такого же горемыку, отверженного жестокими нравами этого места. Может, остров просто не мог его прокормить, а Джо не потянул работу, позволявшую наедаться вдоволь, как требовал его метаболизм. И вот он погиб потому, что Паскаль соблазнил Альваро деньгами. Да тот и сам бы соблазнился, и сам пришел бы к такой идее, ведь дурное дело – нехитрое. Альваро, еще недавно казавшийся себе победителем – так быстро выкрутиться из сложного положения, придумать и наладить прибыльный бизнес даже во всемирном захолустье, – о, у него был повод гордиться собой. А сейчас – перед ним тело жертвы его амбиций. Очнувшиеся бедолаги без радости, но и без особой тоски приволокли откуда-то тележку, погрузили Большого Джо, уже начавшего коченеть, и повезли продавать тело на дробилке. Тело стоило два чипса за килограмм, и напоследок Джо здорово погрел карманы своим товарищам. Только Нэд угрюмо спросил:

– Док, это он отчего?

– Реактивная смерть, не знаю… может, инфекция.

– Кто ж его заразил? – Нэд не был дураком и причинно-следственные связи выстраивал.

– Ох, не знаю, Нэд. Надеюсь, никто из нас.

– Я видел упаковку от лекарства, док. Ты пытался его спасти. Это тут не принято, но ты крутой мужик. Такие хреновины я запоминаю. Если что… да ты все знаешь. Да и видимся каждый день. В общем, мое уважение, док.