Остров разбитых сердец

– Да, – кивает она, подыгрывая Олив, и водит биноклем из стороны в сторону. – Но небеса очень далеко. Какая жалость! Не вижу!

– Но ты ведь знаешь, что твоя сестра там? – спрашивает Олив с такой надеждой, что Энни с трудом сдерживает слезы.

Она сглатывает ком в горле:

– Да, знаю. Как бы мне хотелось ее увидеть! Я очень по ней скучаю.

Олив прикусывает губку:

– Моя мама тоже там, наверху. Может, ты ее поищешь?

– Сейчас попробую, – Энни сдвигает бинокль влево. – Так-так…

– Ты ее видишь? – спрашивает Олив, дергая няню за рубашку.

– Я вижу прекрасное облако.

Девочка нетерпеливо прыгает:

– Что на нем?

– На нем много счастливых людей, а еще ярких цветов и красивых животных.

– А мою маму ты видишь? У нее волосы, как на фотокарточке!

– Подожди-ка! – Энни опять подкручивает колесико. – Кажется, да… Точно! Вот она!

– Где?! – вскрикивает Олив. – Что она делает?

– По-моему, танцует… и смеется. У нее в руках фотография.

– Моя?

– Ага. Твоя и папина.

– Мама смотрит на нее?

– Да. И рассказывает о вас своей подруге.

– Они там могут разговаривать?

– Конечно! Твоя мама счастлива – это точно!

Девочка ударяется в слезы, которых еще секунду назад ничто, казалось бы, не предвещало. Энни опускает бинокль, садится на корточки и обнимает Олив:

– Дорогая, не плачь. Все хорошо, детка.

Вместо того чтобы, как обычно, высвободиться, малышка утыкается лицом няне в шею.

– Ну чего ты? Все, все, моя милая. Твоя мама счастлива, – твердит Энни, гладя девочку по голове и чувствуя у себя на коже горячую влагу слез.

Ее душа переполняется любовью к этому ребенку.

– Это… – Олив судорожно глотает воздух, – н-н-нечестно!

У Энни обрывается сердце. Конечно, малышка права. Это нечестно, когда пятилетние дети теряют матерей. Нечестно, когда ребенок смотрит на небо, ища женщину, которая должна жить на земле, быть с ним рядом и каждый вечер укладывать его спать.

– Знаю, – отвечает Энни, поглаживая вздрагивающие плечики Олив. – Знаю.

– Н-неч-ч-честно, – повторяет девочка, едва не задыхаясь. Она отстраняется и смотрит на няню мокрыми глазами, которые кажутся огромными за стеклами очков: – Я узнала, что делает моя мама, а ты свою сестру так и не увидела.

Энни столбенеет: так, значит, Олив плакала не о себе! Она оплакивала чужое горе! Олив, Олив! Да пребудет с тобой Бог!

Некоторые события обладают поразительной способностью менять нашу жизнь. Иногда один момент как бы надламывает время, деля его на «до» и «после». Произошедшее на Эйфелевой башне стало для Энни таким переломным моментом: любовь, вспыхнувшая внезапно, как взрыв, прочно обосновалась в ее сердце.

– Жалко, что тебя целый день не будет, – говорит Олив.

Она сидит на кровати Энни, скрестив руки на груди. Та, видя девочку в зеркало, отвечает:

– Вы с папой идете завтракать в кафе «Ле Баль», а потом в сад Тюильри. Тебе же там нравится! Покатаешься на карусели.

– С тобой?

– Нет, я сегодня встречаюсь с Рори. Принесу тебе пирожное. Лимонный макарон.

– Хочу шоколадный! Два шоколадных!

Энни напряженно смотрит в зеркало, пытаясь замаскировать большой прыщ на подбородке.

– А волшебное слово?

Издав недовольный стон, Олив поправляется:

– Принеси мне два шоколадных макарона, пожалуйста.

Энни подмигивает ей:

– Молодец! А когда я вернусь, порепетируем твое соло для концерта.

– Куда вы пойдете?

– В «Другую страницу» – чудный книжный магазинчик в Круасси. Рори о нем где-то прочел. Может, мы и с тобой туда сходим.

Энни в последний раз дотрагивается до прыщика маскирующим карандашом и наносит на губы блеск. Потом поворачивается к Олив и слегка подкрашивает ее губки тоже.

– Ты его любишь? – спрашивает девочка, вытягивая шею, чтобы посмотреться в зеркало.

– Рори? Нет! – отвечает Энни громко, на случай если Том слушает их разговор. – Мы просто друзья.

– А тогда зачем ты так прихорашиваешься?

Энни фыркает:

– Ничего я не прихорашиваюсь!

– Прихорашиваешься!

Энни бросает косметичку в выдвижной ящик и четко произносит, повернувшись лицом к открытой двери:

– Поверь мне: Рори не мой парень.

Олив скрещивает руки:

– Хорошо. Ты лучше не выходи за него замуж.

Энни смеется:

– Не беспокойся, командирша ты моя. Не выйду. А можно спросить, почему мне нельзя за него выходить?

Олив отворачивается к окну и еле слышно отвечает:

– Потому что тогда ты расхочешь жить с нами.

Энни закрывает глаза и прячет эти слова в сердце, чтобы они освещали ее жизнь, как бриллиант, завернутый в шелк.

Глава 36. Эрика

Наступает апрель, и я, как требует традиция, чувствую себя одураченной. Каждый день пишу письмо той, которая называет себя «чудом», но с момента своего возвращения домой ничего не получила в ответ. Может, она про меня забыла? Или я просто уже выполнила все ее требования? Тишина угнетает меня, как и то, что я до сих пор сомневаюсь в смерти Кристен и не могу связаться с Энни. Иногда я оказываюсь на грани. Мне кажется, будто я потеряла их обеих. Но Кейт каждый раз успокаивает меня: «Те цитаты – твой спасательный трос. Проанализируй прошлое. Отпусти страхи. Двигайся дальше и наслаждайся жизнью».