Остров Робинзонов

Те же самые мысли волновали теперь Жана. То, что мужественный мальчик предчувствовал сейчас, не понимая хорошенько ужасной действительности, к несчастью, сделалось слишком явным в данную минуту. Истина представлялась в виде такой дилеммы: надо было или отдаться течению, не заботясь о возможной катастрофе, или рискнуть столкнуться с неприятельскими лодками. Как в одном, так и в другом случае пловцам угрожала смерть – верная, неизбежная, если какое-нибудь непредвиденное обстоятельство не позволит, наконец, барке причалить у правого берега.

Обе женщины и Сари, движимые верой, бросились на колени, умоляя Господа спасти их и на этот раз, как Он спасал их раньше.

Но откуда могло прийти спасение? Какой поддержки можно было ожидать, о какой помощи молить на этой обширной реке, в этих коварных водах, в глухую ночь? Если бы только солнце, медлившее показаться, взошло наконец на горизонт, чтобы ободрить их своим светом!

Сидя на корме, не выпуская из сведенных пальцев руля, Жан старался приблизиться к берегу. Он уже различал отвратительные лица мошенников, нагибавшиеся над веслами в неприятельских пирогах.

На носу первой из них сеньор Иаохим Магалиао торопил с яростной бранью своих товарищей, все еще недовольный их усердием. Он видел приближение барки с молодыми французами, индианкой, ее сыном и с тремя телохранителями Жанны.

Впрочем, он не старался пересечь им путь. Хотя его флотилия находилась в выгодных условиях, он избегал попасть в течение, помня, что его подчиненные еще недавно отрезвились от хмеля. Мулат ограничился тем, что держался на порядочном расстоянии от водоворота, уносившего парусное судно.

Видя, что он остановился, Жан старался угадать причину такой остановки. И так пловцы продолжали бороться против напора волн в потемках; однако ночь все-таки подходила к концу. Без рассвета, даже без зари, с поразительной быстротой, характеризующей восход в этих странах, наступил день. Солнце, еще прятавшееся несколько минут за лесистыми вершинами и предгорьями дальнего хребта, должно было тотчас показаться. И действительно, вскоре бледный свет луны, покидавшей с сожалением небосклон, сменился более ярким, более теплым сиянием. Небо из черного сделалось синим, вода позеленела вместе с травой и ветвями, склонявшимися над нею, жизнь моментально воскресла на необъятном просторе при дружном пении птиц в их гнездах. Наконец-то настал день! Однако благодетельные лучи дневного светила не указали беглецам никакого пути к спасению, они сделали только менее мрачной живую рамку их отчаянного бегства и их последних минут.

Увы! Этот восход осветил перед ними только новые опасности.

Странный шум, возраставший с секунды на секунду, протяжный, беспрерывный грохот донесся до их слуха. Жан начинал бояться грозной действительности, его сестра также заметила приближение ужасной опасности.

– Жан, – спросила она, – слышишь ли этот шум? Что он означает? Можно подумать, что мы приближаемся к каскаду.

В этом нельзя было более сомневаться. Шум, наверное, происходил от какого-нибудь водопада. Была ли то одна из многочисленных стремнин, встречающихся так часто на американских реках, узкий пролив между скалами или новая кашуэра, какие им уже случалось не раз миновать во время своего плавания?

Жан окинул глазами водное пространство.

Вдали, приблизительно в километре расстояния, гряда черных рифов преграждала русло реки. Между ними воды стремились с невообразимой яростью, обрызгивая пеной зловещие, коварные вершины. Но бедные дети не могли угадать, что этот водопад и был первой причиной быстрого течения. Вода, падавшая разом с высоты нескольких метров, разливалась громадными массами и образовала гигантский водоворот. К этой-то смертоносной бездне и мчалась беспомощная барка.

Регатоэс почти не двигались больше. Вне линии стремнины они держались на одинаковом уровне при помощи нескольких ленивых ударов весел. Очевидно, ожидая проезда четырех несчастных, злодеи хотели насладиться видом их агонии.

Терпение разбойников испытывалось недолго. Через несколько минут барка промчалась между ними и берегом, попав в канал не шире тридцати метров.

Направляя руль, чтобы бороться до конца, Жан не спускал с них глаз.

– Что хотят они делать? – спросила сестра.

– Почем я знаю, – с грустью отвечал молодой человек. – Впрочем, мне все равно, – прибавил он.

Жан был прав. Стоило ли в данную минуту интересоваться намерениями бандитов? Будь они даже самыми доброжелательными, разбойники не могли бы спасти несчастных, которых, так сказать, своими собственными руками толкнули на гибель.