Остров Родос – властелин морей

Есть версия у комментаторов Коммина, что Зизим передавался французам временно, до окончания военной кампании, вроде как заложник, тем более что деньги за него от турок должен был продолжать получать папа, однако наверняка об этом судить трудно, да и слова Коммина в этот комментарий как-то не укладываются. «Бояться потерять» – и вновь вернуть папе? Но все дело в том, что 25 января 1495 г. Зизим умер (4 г. спустя его останки были перевезены в Османскую империю); кто виновен в его смерти – осталось загадкой. Обычно считается, что до него добрались убийцы его брата; по другой версии, турецкого принца отравил римский папа, опять же подвигнутый на это огромной взяткой из Стамбула. Если предположить, что верно последнее, папа поступил неосмотрительно, поскольку тут же развязал руки злейшему врагу христианства. Эту версию отстаивает в том числе и Р. Ю. Печникова в своей работе «Мальтийский орден в прошлом и настоящем», где прямо указывает: «Баязиду Второму… удался ловкий дипломатический маневр: он договорился с очередным папой, развратным и сребролюбивым Александром Шестым (тем самым знаменитым Борджиа-отравителем. – Е. С.), о том, что его брат будет отравлен. За „устранение“ принца Баязид пообещал папе 300 000 дукатов, и последний не устоял: в 1495 г. по дороге из Рима в Неаполь Джем внезапно заболел и в страшных мучениях скончался» (кстати, позднее в руках иоаннитов оставался еще сын Зизима, использовать которого в 1514 г. как претендента на турецкий престол предлагал рыцарям разбитый султаном Селимом Первым Грозным (1465–1520 гг., правил с 1512 г.) иранский шах Исмаил Первый). Однако эта версия, широко распространенная, подвергается сомнению благодаря все тем же мемуарам Коммина, который утверждает, что Зизим умер, когда им владели французы: «В тот день, когда венецианцы узнали о смерти переданного папой в руки короля брата Турка, они решили немедленно известить об этом Турка через своих секретарей и приказали не пропускать в эту ночь ни одного судна мимо двух башен у входа в залив, и велели поставить дозор, ибо они опасались лишь того, что могут проскочить некоторые из стоявших в порту маленьких судов, называемых грипами, пришедших из Албании или с греческих островов; а ведь тот, кто первым принес бы эту новость Турку, получил бы хороший подарок». Итак, можно, пожалуй, сделать вывод, что на основании анализа автором мемуаров Филиппа де Коммина можно опровергнуть версию об отравлении Зизима римским папой.

Смерть османского принца стала настоящим ударом для д’Обюссона, и дело не только в том, что магистр искренне оплакал своего знакомца, но и в том, что он предчувствовал, что теперь опять над Родосом нависла турецкая угроза – и действительно, незамедлительно после смерти Зизима Баязид напал на Родос, в то время как египетский флот разорил Кос и окрестные острова. Довольно скоро – по историческим меркам – внук Баязида Сулейман Великолепный после пятимесячной осады победил родосских рыцарей в 1522 г., о чем будет рассказано ниже.

За обретение руки Крестителя и тонкую политику с сыновьями Мехмеда римский папа удостоил д’Обюссона звания кардинала Римской церкви, германский император обещал не воевать с турками без его согласия, а английский король послал ему пушки и ирландских коней, написав: «Пушки – для защиты Родоса, а кони – тому, кого я люблю и почитаю, как родного отца». В 1501 г. Великий магистр послал орденские галеры под командованием Фабрицио дель Каретто оказать помощь папско-венецианскому флоту, но в ответной помощи венецианцы родосцам отказали. Д’Обюссон планировал организовать и лично возглавить Крестовый поход против турок, но его миссия в Англию оказалась бесплодной, и смерть, последовавшая в 1503 г., прервала его беспримерные труды. А. Ф. Дрейн описывает его кончину и похороны: «Его последний час был достоин его имени. Собрав своих рыцарей вокруг своего ложа, он призвал их оставаться верным правлению; и после многих святых слов, сказанных со спокойной и приятной безмятежностью, он закрыл свои глаза и без усилий испустил дух. Никакой князь или Великий магистр не был еще так оплакиваем. В похоронной процессии… сначала шествовали все религиозные общины Родоса; затем шел греческий патриарх (так у Дрейн. – Е. С.) со своим духовенством, затем латинское духовенство ордена; чуть впереди похоронных носилок стояли 200 знатных родосцев, облаченных в черное и несущих зажженные факелы в руках; за ними следовали рыцари со знаменами, так опущенными, что они мели по земле; носилки с телом несли на плечах приоры и столпы ордена; за ними следовали 250 плакальщиц; громкий плач раздавался из окон, на улицах, террасах, с крыш – выло и причитало все население. Над его могилой сломали его командный жезл и шпоры – так были соблюдены все скорбные формальности». Каурсен называл д’Обюссона отцом страны, защитником несчастных и непобедимым защитником Родоса, и сами иоанниты, как было написано уже в 1679 г., поставили его превыше всех прочих магистров, сравняв с героями Античности…