Остров Сахалин

Я шагнула к ним, я хотела их обнять и прижаться к ним, даже к этому сумасшедшему старику, похожему на седую обезьяну, но земля дрогнула снова, и гораздо сильнее, опора фуникулера, стоявшая выше нас по склону, подломила ногу и обвалилась, повиснув над самой землей на тросах. Ерш застучал ладошами, ему понравилось.

Взвыли сирены на сторожевых башнях тюрьмы, вспыхнули и тут же погасли прожекторы, отключилось электричество, и Южный, и без того плывущий во мраке, погрузился в него окончательно.

Но темно не было. Горизонт светился оранжевым, сквозь который вспыхивали ослепительные белые звезды, земля дрожала в ритм с этими вспышками, с горы сходили осыпи, мелкие камни плясали вокруг.

Пришел звук. Он походил на рев далекого яростного животного, предсмертный крик кракена, пронзенного золотой стрелой Ахиллеса, раздавленного льдами.

А еще через несколько мгновений с севера явился теплый воздушный поток, сначала по земле, потом выше, и стал уже ветром, а за ветром пришел новый свет, ярко-белый, сияющий, и почти сразу тени, они резко вытянулись в нашу сторону и вернулись обратно к горизонту, свет сделался плотнее, и постепенно небо начало разгораться от этого северного пожара, и стало светло, как днем, словно над островом поднялось еще одно солнце.

Чек расхохотался и поймал меня за плечи, сжал и стал смотреть в глаза и не отпускал, все смотрел и смотрел. Артем воткнул багор в землю и стал разрезать бинты на Ерше, деловито, собранно.

– Надо уходить, – сказал Артем. – Похоже, что это…

– Бомба, – закончил Чек. – Конечно же это бомба, мне ли не знать!

И все не отпускал, глядел в лицо, а я почему-то не старалась вырваться.

– Огонь идет за тобой… Мне повезло… Нет, мне все-таки повезло напоследок!

Это он почти выкрикнул. Я все молчала, а он все смотрел.

– У бездны мрачной на краю, средь грозных волн и бурной тьмы, и в аравийском урагане… Она же ангел, ты это хоть понимаешь?! Огонь идет за ней!

Артем срезал с Ерша куски бинта и разбрасывал его по сторонам, Артем выглядел сосредоточенно, а Чек не отпускал меня.

– Понимаешь ли ты, бестолковый?! – снова крикнул Чек. – Это же навсегда!

Артем плюнул под ноги и сказал, что надо уходить, и чем скорее, тем лучше.

Ловецкий перевал

Там, на дороге, уходящей к Ловецкому перевалу, я думала.

Ерш спал, закутавшись в военную куртку, он с головой утонул в ней, так что могло показаться, что к сиденью пристегнута пустая куртка. Я сидела на соседнем месте и пыталась выпрямить ноги, что в узком пространстве квадра получалось плохо, но это были сущие мелочи, ерунда, пустяки.

Вечер был суетливым и трудным, впрочем, я не очень хорошо его запомнила; я хотела вернуться в гостиницу, чтобы забрать вещи, но Артем сказал, что на это нет времени, надо уходить. Собственно, в гостинице у меня не осталось ничего особенно ценного, коробку с письмами я носила с собой, и китайцы ее за ненадобностью не отобрали, так что в путь я вполне была готова отправиться хоть сейчас.

Я спросила, откуда он понял, что мы с Ершом отправились именно в «Легкий воздух», но Артем так толком и не ответил, пожал плечами, а Чек хмыкнул и заявил, что во времена седовласого Пелея это называлось Бог из Машины.

– Линии Судьбы давно прочерчены в наших ладонях, – сказал Чек. – Некоторые учатся их читать и видеть перекрестия, некоторым это и не нужно, некоторые могут ходить поперек. Я сам в свое время…

Когда Чек был юн, горяч, жил на балконе с видом на Золотой Рог и читал в сортире книги из серии «Портал Зла», это называлось рояль из кустов. Артем не походил ни на первого седого, ни на второго лысого, но появлялся всегда вовремя.

– За ним такое водится, – подмигнул Чек. – Появляться в нужное время в нужном месте, это у него с детства. Такой вот засранец.

Я верила, почему нет?

Недалеко от того места, где Артем встретил господина Сяня и его товарищей, нас ждал квадроцикл, на котором Артем и Чек прибыли из Холмска. Машина была не в лучшем состоянии, силовой каркас из труб смят и, видимо, смещен по продольной оси, а на левом переднем диске я заметила большую радиальную вмятину, отчего колесо наполовину спустило и выдавило килу. Артем объяснил, что по пути у них лопнула рулевая тяга и они ушли под откос, два раза перевернувшись. Потеряли двадцатилитровую пластиковую канистру с бензином, что ощутимо осложнило наше положение; по плану горючего должно было хватить до Крильона, но теперь Артем опасался, что его едва хватит лишь на то, чтобы преодолеть перевал.

Квадроциклу требовался ремонт, и Артем собирался заняться этим сегодняшней ночью, однако все случилось по-другому. Южный проснулся и зашумел, и с высоты мы увидели, как город ожил, зашевелился, как выброшенный на пляж гигантский осьминог, натянул щупальца улиц, заколыхался телом домов и поволок себя к воде, к югу, перекатывая по гниющей рыхлой шкуре россыпи вечерних огней.

Вечер нас выручил, согнал с близких гор туман, спутал дороги и тропы и мысли людей, а мы не стали медлить, пока еще оставалась возможность, мы проскочили в последний зазор между сопками и этим ожившим городом.