Остров сокровищ

Под тяжестью улик, моряк вынужден был согласиться, что и «Скиф» ведет себя превосходно, и по команде нареканий нет. И когда Торопов, не стесняясь в выражениях, начал… злорадствовать, превознося сухопутные войска над флотом — морским и воздушным, Смольный счел наилучшим покинуть кубарь.

— Шугнись на полкабельтовых, — сказал капитан, проходя мимо меня.

И, когда он уже вышел, до меня донеслось:

— Дурака учить — только хер тупить.

Между тем мы приближались к цели нашего путешествия. Это было понятно не только по времени, проведенному в плаванье, но и потому, что восходы и закаты стали короткими, как выстрел — без сумерек. Да и жара стояла такая… палубу поливали водой почти ежечасно, но это мало помогало. Я и сам, выходя на воздух, обматывал голову мокрым полотенцем, как душман, которое высыхало за считанные минуты.

В тот день мы держали курс на юго-юго-запад. Дул ровный ветер на траверсе. Вода… вода здесь была не изумрудно-зеленого цвета, как в тех местах, откуда я родом. Даже не знаю, как лучше объяснить… в общем, если кто может представить себе цвет морской волны — тот хорошо представляет себе дальневосточное море. Вода здесь была небесно-голубого цвета, необычайно яркая, и так же ярко сверкала на солнце. В общем, попытайтесь представить себе цвет морской волны, но не той, что дальневосточной, а другой — вот тогда вы поймете, какого цвета воды Индийского океана. Короче, объяснил, как мог.

Капитан сказал, что ночью, самое позднее — утром, мы увидим остров. Тот самый остров.

Солнце зашло, а я все не мог уснуть. Было чертовски жарко. Ругаясь сквозь зубы, я побрел на камбуз. Там, в холодильнике, оставались несколько ящиков минералки, которая в настоящий момент была желанней любых сокровищ.

Кока на месте не было. Только попугай сидел на жердочке в клетке, плавно покачивающейся над потолком.

— Кар… — встрепенулся он, увидев меня.

Но, решив, что я недостоин того, чтобы проговаривать полностью, птица нахохлилась и снова уснула. Пару секунд я размышлял — стоит ли подождать Серебрякова, или самому залезть в холодильник, однако жажда победила, и я открыл дверцу рефрижератора.

На меня пахнуло благоговейной прохладой. Я был бы не против остаток пути проделать в холодильнике! Но, смекнув, что Буш вряд ли обрадуется, что я хозяйничал без спросу в его вотчине, я достал из кармана фонарик, и нащупал лучом света ящики с минералкой у дальней стены камеры. Прикрыв дверь, я зашел в рефрижератор, вскрыл ящик, и прямо там приник к горлышку бутылки воды. Казалось, она испарялась, лишь касаясь пищевода, но кто бы знал — как же это прекрасно, чувствовать прохладу не только кожей, но и в глотке!

Утолив жажду, я уже собирался выходить, как вдруг услышал характерны стук деревяшки Серебрякова и шаги еще нескольких человек. Первое, что пришло в голову — это выскочить с криком «а вот и я!», но что-то меня удержало на месте. И, как оказалось — неспроста.

11. В холодильнике

— Бандит, ха! — сказал кок. — Иваныч никогда не был бандитом. Башка у него варила… ты знаешь, почему он назывался Николасом Буте? Да потому, что у Наполеона… да-да, того, что Бонапарт, был личный оружейник — Николас Ноэль Буте. Его-то имя и взял Николай Иванович. И он никогда не был простым торгашом! Он торговал за… за идею! Когда Советы бросили нас там, в Африке, когда поставили крест на всем, что мы делали, только тогда Баранов начал торговать самостоятельно. А клиентов было — хоть отбавляй, УНИТА, Национальный Фронт Освобождения Анголы, и еще куча всяких банд. Ты знаешь, что по закону в Африке нельзя проводить больше одной революции в сутки?

— Ну-ну, — услышал я еще чей-то голос.

— Там людей жрут, как куриц, а ты «ну-ну», — продолжал одноногий. — Люди в Африке делятся на два типа — кому нужно оружие, и кто продает оружие. И далеко не всегда они хотят встречаться. Это же неиссякаемый рынок! Продаешь одним Шпагины, вторым — Калаши. Первым уже тоже нужны Калаши, а третьим — бронетранспортеры. А теперь — нужны гранатометы и танки, чтобы бороться с БТРами. Одним продал мины, другим сразу — миноискатели. Иваныч был далеко не дурак… ты знаешь, левши хранят деньги в левом кармане, правши — в правом. Те, кто считают себя умными, хранят деньги в банке. А Иваныч был в самом деле умным — он сховал деньги в земле. Бабла было… ты не представляешь! Даже не бабла, нет! Откуда там деньги? Платили алмазами, золотом, женщинами. Не представляешь, как выгодно можно перепродать десяток негритянок! Как-то раз вообще подфартило — поменяли три ящика гранат за двух черномазых, а их — выменяли на британскую журналистку, за которую потребовали выкуп миллион фунтов стерлингов. Ты представляешь себе, что такое — миллион фунтов стерлингов?

— Представляю, — мечтательно произнес голос.

Теперь я его узнал! Это был один из молодых матросов, самый молчаливый из всех! Рома, кажется…