Остров спокойствия

Богатство утрачено – что-то утрачено,

Честь утрачена – что-то утрачено,

Смелость утрачена – все утрачено.

Иоганн Вольфганг фон Гёте

Глава 11

Рид и Чаз Бергман любовались игрой лунного света на глади залива. Каждый держал в руке по бутылке светлого эля – нарушение правил, но Рид рассудил, что в два часа ночи на уединенном участке побережья никто их все равно не увидит.

Чаз сразу после колледжа переехал в Сиэтл, но они не теряли связь и время от времени переписывались. Личные встречи, как правило, ограничивались приездом Чаза на Рождество и редкими летними выходными.

– Извини, не смог прийти раньше, – сказал Рид, когда они сели на камни.

– Полицейские дела?

– Да.

– Поймал плохого парня?

Рид кивнул и сделал первый большой глоток.

– Поймал и арестовал.

– Детектив Квотермейн… Все никак не привыкну.

– А я давно привык – верховный компьютерный гик Чаз Бергман. – Рид сделал еще глоток из бутылки. – Не ожидал снова увидеть тебя этим летом. Ты был здесь в июле.

– Да. – Чаз отпил из своей бутылки, поправил очки на носу.

По-прежнему худой и нескладный, он все же нарастил немного мускулов. Длинные волосы были собраны в хвостик. И даже маленькая «джазовая» бородка под нижней губой не маскировала в нем компьютерного гика.

Глядя на воду, Чаз пожал плечами:

– Моя мать очень хотела, чтобы я прилетел на шоу Макмаллен. Пожалуй, я тоже отчасти этого хотел. Не для того, чтобы вспоминать и говорить об этом, а просто увидеть людей, которые тогда спрятались в магазине.

– Тот мальчишка, – вспомнил Рид. – Ему было лет двенадцать, а теперь учится на врача.

– Да, и беременная женщина. У нее родились близнецы.

– Ты спас их, братан. – Рид чокнулся своей бутылкой с бутылкой Чаза.

– Наверное. Кстати, как Брэди Фостер?

– Прекрасно. Учится в старших классах, играет в школьной команде по бейсболу. У них теперь есть еще один ребенок, знаешь? У Лизы и Майкла.

– Да, ты говорил.

– Девочка. Ей пять. Камилла. Страшно умная и очень похожа на маму. Лиза – потрясающая женщина. Ей приходится жить с этим каждый день, но она не позволяет травме диктовать ей правила. Я смотрю на эту семью, вижу, чего им стоил тот вечер, и вижу, что они не просто его пережили, не просто преодолели, они, ну… они сияют, понимаешь? Вот как эта луна.

– Слушай… ты когда-нибудь туда возвращался? В торговый центр?

– Да. – Рид отмечал на схемах точки атаки, расположение убитых и раненых, их передвижения, количество. – Там все здорово переменилось.

– А я не могу заставить себя туда зайти. Даже мимо не люблю проезжать. Специально согласился на работу в Сиэтле, чтобы уехать подальше, – мне не приходили предложения с Аляски или Гавайев. – Помолчав, он добавил: – Работа отличная, хорошая компания, но главным было расстояние.

– Ясно.

– Могу не вспоминать об этом месяцами. А потом возвращаюсь сюда, и меня опять как ошпарит… Господи, мы же были детьми, Рид.

Чаз сделал еще глоток.

– Когда я слышу о какой-нибудь новой стрельбе, все сразу накатывает.

– То же самое.

– Я уехал в Сиэтл, а ты – на передовой.

– Ты нашел отличную работу, друг. Построил карьеру.

– Кстати, спрашиваешь, почему я вернулся? Переезжаю в Нью-Йорк. Взял небольшой отпуск, чтобы посмотреть несколько квартир, которые выбрала компания. Мне предложили возглавить там отдел цифровой безопасности.

– Возглавить? Ну и дела, Чаз! – Рид радостно толкнул его в бок. – Ну, ты даешь, чертов ботаник!

Чаз улыбнулся, но покачал головой и поправил очки на носу.

– Я был готов отказаться, ведь Нью-Йорк намного ближе, чем Сиэтл. Но я не мог позволить тому проклятому вечеру, проклятому торговому центру – как ты его называешь? – определять мою жизнь. Так что в ноябре я перееду в Нью-Йорк.

– Поздравляю, дружище!

– Ну а ты, справляешься? Я имею в виду, значок, пистолет и на линии огня каждый гребаный день?

– Работа детектива – это в основном расследования, гора бумаг и беготня. Не то, что показывают по телевизору. Не автомобильные погони и перестрелки.

– Скажешь, никаких приключений?

– Ну, пара автомобильных погонь…

– Перестрелки?

– Не так, как в боевиках, Чаз.

Чаз молча смотрел на него из-за толстых линз.

– Ладно, бывал я в паре ситуаций, когда в нас стреляли.

– Ты боялся?

– Еще бы.

– И все же продолжаешь это делать. Вот что меня в тебе восхищает, Рид. Ты смотришь в лицо опасности и не отступаешь, и так было всегда. Нью-Йорк – это, конечно, не какой-то гад с пистолетом, но для меня – что-то вроде того. – Чаз помолчал и улыбнулся. – Плюс повышение по службе и хорошая прибавка к зарплате.

– Счастливчик. Могу поспорить, в твоей машине стоит упаковочка пива в сумке-холодильнике?

– Я же бойскаут. Всегда готов. Но я за рулем, так что все.

– Так давай ко мне. Завтра… ну, уже сегодня – воскресенье, у меня выходной. Можешь лечь на диване.

– Давай. А ты по-прежнему живешь на той свалке?