Остров Тайна

Сначала он разломал один из семи ульев, стоявших в огороде, но резкий запах меда из сеней увлек его дальше к дому. Перепуганные собаки жалобно тявкали из-под крыльца дома. Почувствовав острый запах хищника, в стайке едва слышно стонала корова. Бесчинщик понимал, что собаки и остальные домашние животные боятся его, поэтому, не обращая на них внимания, действовал решительно. Ему нужно было попасть в сени, где дед Захар хранил в деревянной бадейке перекаченный накануне мед. Войти туда через дверь он побоялся, помнил, как в него стреляли. А вот вырвать оконную раму на кухне ему не составило труда.

Ввалившись в избу через окно, медведь стал наводить свои порядки: перевернул стол, кухонный шкаф, разломал табуретки, изорвал подушки и одеяла на постелях. Добравшись до сундука с приданым, в котором бабка Марина ревностно хранила, пересыпая табаком от моли три своих юбки, джемпер, шаль и дедовы валенки вот уже пятьдесят шест лет, косолапый долго «примерял» обновки. Мелкие кусочки одежды и обуви, раскиданные по полу, доказывали, что бабкино барахло не пришлось ему по нраву и лучше своей шубы он носить ничего не желает.

Наконец-то медведь нашел искомое: трехведерный лагун с медовухой стоял за печкой, набираясь крепости три недели, и к настоящему времени имел «самый точный головной удар». Так говорил дед Захар всякий раз, когда в отсутствие супруги наливал себе и другу Григорию по берестяной чарке из лагушка. Он угощал напитком соседа в тот день, когда хозяйка лицезрела в огороде лохматого. На боках и крышке лагуна остались сладкие подтеки, которые привели медведя в безумное наслаждение.

Такой вкуснятины зверь еще никогда не пробовал. Делиться своей находкой медведь ни с кем не хотел. Крепко обняв лапами объемную посудину, он вышел из дома той дорогой, какой сюда попал. Переваливаясь через окно, вор выронил лагун. Половина медовухи вытекла на землю и в корыто, куда сыпали курицам корм. Медведь долго пил и лизал сладкую настойку, потом опять взял тару в лапы и на задних ногах пошел через огород в тайгу. Возле погреба хозяин тайги приложился к медовухе еще несколько раз. Потом подался дальше, все больше качаясь из стороны в сторону, оступаясь и падая. Возле забора у кромки леса зверь лакал сладкую настойку до тех пор, пока не свалился. Здесь его и нашли собаки Ивана с раскинутыми, как крылья парящего орла, лапами, храпящего с вываленным языком.

Пока деды решали, как поступить с медведем, бабка Марина подсчитывала убытки.

– Ой, Матушка Пресвятая Богородица! Пустил… как есть по ветру все добро пустил, ирод окаянный! – заламывая руки, как ветер березовые ветки, причитала она. – Как теперича жить-то, скажи на милость?

Дед Захар особо не переживал. Хорошо, что все обошлось легким испугом. Оконную раму он сделает новую, лучше, чем была.

Медведя пришлось пристрелить: кто знает, что от него ожидать в следующую ночь? Зверь был не крупный, размером с годовалого бычка, худой, будто пустая телега без колес.

Когда Иван свежевал убитого зверя, всем стала очевидна причина его агрессивного поведения: на шее, чуть выше позвоночника, сидела большая свинцовая пуля, вокруг которой образовалось обширное нагноение. Она не давала покоя, заставляя нападать на пасеки среди бела дня.

В честь удачной охоты, в которой в основном пострадал лишь бабкин сундук с барахлом и улей, деды организовали торжественный обед. Иван краснел, отказывался от приглашения отведать чудесного напитка. Оказалось, что в погребе томились еще два трехведерных лагуна с медовухой. Один из них был тут же поднят наверх, содержимое налито по берестяным кружкам и отведано. Хозяин дома с волнением произнес:

– Спасибо тебе, Ваня, за помощь! Помог ты нам, старым, в поимке медведя! За то тебе наш низкий поклон и почет!

– Да я-то что… вы бы его тут сами… без меня… пока он спал, – стеснительно молвил Иван.

– Не перебивай, когда говорят старшие! Я знаю, что делаю! – понижая голос до строгого тона, продолжал дед. – А если бы он не пьян был, тогда что?

Ивану ничего не оставалось, как молча принять почести благодарных стариков и под хорошее угощение отведать кружку хмельного настоя.

Застолье обещало продолжение. Захар и Григорий степенно, обстоятельно, шаг за шагом обсуждали случившееся. Их жены Василиса и Марина в летней кухне готовили медвежьи деликатесы: варили язык, лапы, губы, жарили печень. Варвара подавала на стол.

Внимание Варвары к себе Иван заметил сразу. Поправляя на столе чашку с солеными опятами или подливая в кружки медовухи, девушка как бы случайно прикасалась к его спине грудью. Сначала Иван не придал должного значения, но когда это повторилось и он вдруг почувствовал волнующий запах ее тела, в голову ударила кровь, а по спине побежала тонкая струйка пота. Варвара незаметно для окружающих улыбнулась ему уголками губ. Иван вздрогнул: что это она?

Деды налили по второй чарке. Иван отказывался:

– Пора домой ехать.

– Успеешь! Тебе дома коров не доить.

Иван молча выпил половину кружки. Деды стали его позорить:

– Ух ты, что за мужик? Кружку осилить не можешь? Пей до дна, потому как удачи не будет!