Остров Веры

– Похлопывать связками веток? – задумался тот. – Вообще-то, традиция посвящения не предусматривает никаких похлопываний ветками, мы здесь лишь для того, чтобы смыть с себя символическую грязь… – Он подумал ещё. – Но так и быть. Вряд ли ты когда-нибудь снова попадёшь в русскую баню. Забирайся на полку и грейся, а я заварю веник.

Сургон вышел ненадолго и вернулся с тазом воды, из которого торчал пучок преющих в кипятке лиственных веток. От таза распространялся тот же сильный травяной аромат, что витал в предбаннике.

– Веник хороший, берёзовый, – сказал Сургон, ставя таз подальше, чтобы случайно не опрокинуть. – Но париться нам с тобой особо некогда.

Зачерпнув ковшом воды из печного котла, Сургон плеснул её на раскалённые камни. Вода зашипев, вспенилась и взметнулась вверх облаком пара, заполнившим парную нестерпимым жаром.

– Ещё? – спросил Сургон.

– Не знаю, – громко задышал Алекс, чувствуя, как по коже покатились капли влаги и пота, – сильно жжёт.

– Тогда ещё раз, и хватит.

Плеснув новую порцию, Сургон отложил ковш и залез на полку повыше. Алекс, напротив, немного спустился, поскольку внизу было не так жарко. Здесь он смог наконец расслабиться и предаться наслаждению. Мытьё из нагретого ведра, практиковавшееся в лесной лаборатории, позволяло, конечно, соблюдать элементарную гигиену, но радости доставляло мало, особенно с учётом холода, царящего всегда в банно-прачечном помещении. Здесь же тепла хватало с избытком. А ведь впереди ещё ждала душевая! Да только ради этого можно было согласиться пройти обряд посвящения.

Тут Сургон велел Алексу лечь на полке лицом вниз и разопревшим в тазу берёзовым веником принялся хлопать его с головы до пяток, то сильнее, то едва касаясь листьями. От веника становилось ещё жарче, подчас невыносимо, но зато каждый такой удар отдавался в мышцах всплесками энергии, похожими на взрывы маленьких бомб, так что к концу процедуры Алекс наполнился энергией, будто сам был динамитом.

– Ну, всё, достаточно, пойдём, – сказал Сургон.

Он отбросил веник, и Алекс поднялся с полки.

– Как ощущения?

– Пока что я горю, как факел, – ответил Алекс. – Это, и вправду, стоит попробовать.

– Подожди, настоящее удовольствие от русской бани наступает чуть позже.

Они покинули парную. Алекс хотел сразу пройти в душевую кабину, но Сургон попросил его задержаться. В руках у Сургона оказался наполненный водой кувшин.

– Омоем тело и душу, – чуть растягивая слова, произнёс Сургон. – Предстанем очищенными пред Всевышним Богом, дающим жизнь, пред Великими Духами, следящими за жизнью, и пред нашими светлыми предками. Что с тела – то в землю, что с души – то в небо.

Он вылил часть воды на голову Алекса, а оставшуюся часть на себя.

– А теперь можешь вставать под душ.

ГЛАВА 32

Вернувшихся после омовения Алекса и Сургона кособокий правитель встречал, по-прежнему восседая на троне. Сейчас правитель показался Алексу не столь строгим, как в первые минуты встречи, но, возможно, причиной тому являлась лишь охватившая Алекса после бани воздушная лёгкость, близкая к блаженству.

– Подойди ко мне, – впервые обратился правитель к Алексу.

Тот приблизился.

– Меня зовут Рузавал, – сказал правитель, поднимаясь с трона. – Встань на колени.

Алекс, решивший следовать всем разумным указаниям, могущим прозвучать на процедуре посвящения, опустился на колени. В таком положении он оказался едва ли не одной высоты с маленьким Рузавалом.

– Александр Коннелл, – произнёс тот. – Известно ли тебе о существовании народа исседонов?

– Три дня назад ещё не было известно, – признался Алекс. – мне рассказал Сургон.

– Александр Коннелл! – вспыхнул гневный свет в глазах Рузавала. – Известно ли тебе о существовании народа исседонов?

– Да, известно.

Гневный свет угас.

– Известно ли тебе имя Боеру Холви, носившего среди других народов имя Борис Холвишев?

– Известно.

– Имел ли ты отношение к Боеру Холви?

– Имел.

– Какое?

– Он был моим дедом.

– Сознаёшь ли ты кровное родство с Боеру Холви?

– Разумеется, сознаю, ведь он мне… Да, сознаю, – быстро исправился Алекс, предупреждая новую вспышку гнева.

– Известно ли тебе, что Боеру Холви принадлежал к народу исседонов? – продолжал правитель Рузавал, всё повышая тон.

– Известно.

– Желаешь ли ты, Александр Коннелл, освятив свою кровь, стать частью народа исседонов?!

Алекс ещё на какое-то мгновение задумался и ответил:

– Желаю.

Правитель Рузавал прикрыл веки.

– Тогда закатай рукава и дай мне свою правую руку, – произнёс он.

Едва Алекс сделал то, что от него требовалось, как в пальцах Рузавала сверкнул невесть откуда взявшийся нож, которым он чиркнул по внешней стороне протянутой руки. Вскрикнув, Алекс хотел отдёрнуть руку, но Рузавал держал её очень крепко – сила в нём чувствовалась немалая. Одновременно кособокий правитель подставил под закапавшую кровь молочно-белое керамическое блюдце, в котором находился пучок засохшей травы наподобие мха. Алая кровь стекала по стенкам блюдца к жёлтой траве. Там, где трава намокала, она становилась бурой.