Остров за островом

Оказывается, я набрел на гнезда гигантских буревестников и больших поморников, устроенные прямо на земле. Неожиданно меня так сильно ударили по голове, что на секунду у меня потемнело в глазах. Болело ухо, по шее текла кровь. Новая атака, теперь уже одновременно с двух сторон, спереди и сбоку, заставила меня пригнуться к земле. Обнаружив, что у меня пропали очки, я тут же увидел их в когтях пикирующего поморника. Он не успел вернуть их мне: шнурок, прикрепленный к дужкам, развязался и очки упали на самку буревестника, сидевшую на яйцах. Раскинув крылья, она вскочила с гнезда, поднялась в воздух и «поплыла» над морем.

Все произошло так быстро, что я не сразу сообразил, в чем дело. Очки удалось спасти, они были в целости и сохранности. Я нашел даже шнурок, которым прикреплял их во время съемок. Но поморники были так разгневаны моим вторжением в их владения, что не прекратили своих атак, пока я не покинул занимаемую ими территорию. И все-таки мне удалось сфотографировать аккуратное, устроенное в мелкой гальке гнездо гигантского буревестника и его большое яйцо грязно-серого цвета.

В сумерках небо над этими островами темнеет от стай качурок и чаек, всю ночь не умолкает их скрипучий жалобный крик. Верхние части склонов буквально источены их норами. Для орнитолога тут непочатый край работы, но условия жизни на этих островах чрезвычайно трудны. Если бы мне было дано право решать, я бы немедленно объявил эти острова заповедными и удалил оттуда всех овец. Овцам там больше нечего делать. Международный союз охраны природы должен позаботиться, чтобы эти острова были спасены. Была объявлена их продажа; острова оценены в десять тысяч английских фунтов. Это пустяковая сумма, если иметь в виду, что речь идет о таком важном деле, как охрана природы.

Охотничьи байки

Загудел «Форрест», призывая меня на борт. Последнее, что я видел и что запечатлела пленка, — одинокий, только что выкупавшийся Магелланов пингвин, который стоял на посту возле серого мрачного утеса. Остров окружали густые леса водорослей, обнажавшиеся во время отлива. Спокойная серая вода блестела, словно потертая материя. Волны от носа нашего корабля разбегались на много миль. Таким спокойным море в этих местах бывает раз в десять лет.

— Даже не поверишь, что здесь всегда бушуют штормы, — сказал капитан Джек Соллис, взяв курс на остров Уэстпойнт. Самыми счастливыми на борту были оба пастуха, которые отделались всего шестнадцатью днями ожидания, пока их не сняли с острова Гранд.

Уже темнело и подул ветер, когда наш «Форрест», выйдя из пролива между островами Гранд и Стипл, направился в сторону Саута. До наступления ночи мы успели увидеть на острове Уэстпойнте Мизери (гору Несчастья). Всю дорогу нас сопровождали быстрые большекрылые альбатросы.

Команда собралась вокруг капитана, отдыхая после тяжелой работы. Все склонились над штурманским столом, где лежала морская карта. Спорили о пунктах в южноамериканской лоции — библии мореходов по части отливов и приливов, силе и направлении течений, рифов и остатков затонувших кораблей в районе Фолклендских островов. Зашел разговор о возможностях ввести в ход новую отрасль промышленности; в последнее время много говорилось об использовании водорослей, в изобилии растущих у берегов архипелага. Потом разговор перешел на кораблекрушения, случавшиеся у предательских скал, мимо которых мы должны были проходить ночью.

Все восхищались мореходным искусством Джека Соллиса и чувствовали себя в надежных руках. Он уже полжизни плавал капитаном на «Филомеле» и «Форресте» и ни разу не потерпел кораблекрушения. Правда, в свое время он прошел хорошую школу у Джека Девиса. На его суда дважды нападали разъяренные морские леопарды. В первый раз морской леопард пытался прыгнуть в бот, чтобы утащить с собой добычу. В другой раз острые зубы леопарда отщепили большой кусок весла. Джек Соллис видел, как морские леопарды, стараясь приманить гигантских буревестников, отрыгивали содержимое желудка и подстерегали птиц под водой. Спрятавшись в водорослях на отмели и высунув ярко-красный язык, они приманивали и любопытных водорослевых гусей, и Фолклендских уток-пароходов. Зимовщики со Шпицбергена рассказывали, что белые медведи проделывают нечто подобное, когда хотят поближе подманить тюленя.

Джек хорошо знаком и с косатками. Они, не задумываясь, нападают даже на самых крупных китов. Однажды с борта «Филомелы» он видел, как из воды неожиданно выпрыгнул один кашалот и тяжело плюхнулся обратно, подняв фонтаны брызг и пены. Подплыв поближе, Джек обнаружил, что вода в том месте окрашена кровью. Это стая косаток напала на кашалота и вырвала из своей жертвы несколько больших кусков сала.

Никто из присутствующих не сомневался, что Джек рассказывает чистую правду. Его мимика, его слова говорили об искренности, взгляд голубых глаз светился невинностью. Этот человек обладал незаурядным опытом.