Остров за островом

На самом крупном из островов Си-Лайон, площадь которого достигает почти тысячи гектаров, живут два человека, три овчарки, четыре коровы и около 1800 овец. Остров принадлежит самым молодым овцеводам на всем архипелаге — Робину и Лоррен МакГилл. Им обоим по 25 лет. Они купили этот остров три года назад у Джима Ли, который за восемнадцать лет своего пребывания на острове до своей эмиграции на Новую Зеландию окончательно истощил его земли и пастбища. В придачу к острову, стоившему 120 тысяч шведских крон, покупатели получили множество обещаний, оказавшихся пустыми словами. На острове все находилось в упадке: пастбища были истощены, ветер уносил последний тонкий слой почвы. Робин и Лоррен работали не покладая рук. Им пришлось уменьшить стадо на четыреста голов; трупы овец, как всегда, были брошены косаткам.

С воздуха остров напоминает накренившуюся подводную лодку. Юго-западный берег крут и высок, его скалы населяют тысячи пингвинов-скалолазов. Нос «подводной лодки» рассекает белопенные волны прибоя. В центре ее возвышается башня — белый дом с красными наличниками и ярко-красной крышей. За кормой лодки — небольшая лагуна, куда приземляется гидросамолет и где на берегу лежит единственное судно — дырявая лодка, которой пользуются очень редко. Сюда никто не приезжает, а если для Мак-Гиллов есть почта, пилот делает круг над домом и бросает пакет вниз.

— Что нам стоит лишний раз слетать на Си-Лайон с посылкой или письмами, — говорит пилот Джим Керр. — Мак-Гиллы симпатичные люди, а Лоррен сейчас полезно лишний разок увидеть самолет и послушать шум мотора. Мне даже с воздуха видно, что у них скоро будет маленький.

Все расстояния и предметы на острове непривычно малы. Мой багаж был доставлен с берега на мотоцикле за два раза. Каждая поездка заняла полчаса. Мотоцикл лавировал по узкой овечьей тропе. Но мотоцикл не единственный здесь вид транспорта. У Робина есть и миниатюрный трактор, предназначенный для экспедиций в Антарктике; высота его — восемьдесят сантиметров, длина — полтора метра. Он легко тащит прицеп с тюками шерсти по ровной местности.

К сожалению, я слишком поздно обнаружил маленькие масштабы предметов на этом острове. Приветствуя красивую улыбающуюся Лоррен, я до крови расшибся о притолоку. Двери в доме были низкие, как в курных избах, и, чтобы пройти в них, надо было согнуться в три погибели.

Сперва мы попали в длинные узкие сени. Из них — в настоящую крестьянскую кухню с грубо сколоченным столом, лавками вдоль стен и полками для посуды. Над новой плитой к стене были прикреплены палки для сушки белья. Несколько стульев, два самодельных коричневых кресла. В одном углу радиотелефон, в другом — обычный приемник и магнитофон, работающие на батареях. Этим и ограничивалась связь с внешним миром. Книги из передвижной библиотеки, стопки старых журналов и фирменный каталог являли собой культурные связи.

Мы довольны своей судьбой

— По вечерам я шью, вяжу или читаю, — рассказывала мне Лоррен. — И конечно, слушаю приемник или музыку на магнитофоне. А Робин засыпает, даже не успев раскрыть журнала. Ведь ему приходится работать и за хозяина, и за пастуха. Но нам здесь нравится. И здесь вовсе не так одиноко, как может показаться со стороны.

Пол в кухне был неровный, половицы качались и скрипели, но он был покрыт линолеумом в красную и зеленую клетку. Стены тоже были закрыты линолеумом, черным с синим. В доме было необыкновенно уютно, и конечно, перед приездом гостя из далекой страны была произведена дополнительная уборка.

За кухней-гостиной находилась спальня хозяев, рядом — комната для гостей с умывальником, на котором стояли кувшин и таз из толстого английского фаянса. Она была холодной и сырой, как все спальни на Фолклендских островах, но тут тишину ночи не нарушало блеяние овец.

Четвертую комнату в этом пряничном домике занимал склад. Каждая ферма, какой бы маленькой она ни была, имеет специальное помещение, где хранятся все запасы. Каждый день Лоррен «делает покупки» из запасов, рассчитанных на год. Склад пополняется два раза в год, когда «Форрест» доставляет грузы или забирает шерсть. В предстоящий приход «Форрест» привезет на Си-Лайон первый лендровер (правда, подержанный). Но это, как и все на Фолклендских островах, зависит от погоды, от ветра. На острове нет естественной бухты. Иногда ветер здесь дует с такой яростью, что людям приходится крепко держаться друг за друга.

На огороженном участке кроме жилого дома находится новый курятник и новый, набитый до отказа сарай для торфа. Рядом сложена пирамида сырого торфа. С другой стороны под одной крышей находятся сарай для стрижки овец, мастерская и нечто среднее между ванной и баней. Картину дополняют баки для дождевой воды, ветряной двигатель и безупречная в архитектурном смысле уборная с вырезанным на двери сердечком.

Владения Лоррен не выходят за пределы участка, и, поскольку в течение дня ей поговорить не с кем, она делит с собаками и радости и огорчения. Нигде, кроме Фолклендских островов, я не встречал собак, столь тонко реагирующих на тон голоса или выражение лица.