Остров затерянных

Долго тянулась зима на острове. С января до мая температура редко поднималась выше нуля и обычно колебалась от —20 до —40° Ф, падая иногда ниже —60° Ф. Но даже в середине зимы, когда дни были совсем короткими, на несколько часов светало. 17 января после пятидесятидневного отсутствия вновь появлялось солнце; а в разгар многомесячной полярной ночи над горизонтом четверо суток стояла полная луна. Снега за зиму выпадало немного, но даже и незначительный слой, не более 30 дюймов, в низинах не таял все лето. Снег здесь был не пушистым и мягким, как в средних широтах, а жестким и зернистым; снежинки, твердые, как песок, ветер спрессовывал так плотно, что передвигаться по снегу было совсем не трудно. К первому апреля ночи становились светлыми, а в середине мая смягчался мороз. В июне кикерктамуиты покидали снежные жилища и возвращались на остров.

Июнь — самое лучшее время на Кикерктаке. Высоко над головой днем и ночью светило солнце, в полдень оно даже немного грело. Зима заметно отступала. Земля освобождалась от снега, у берегов подтаивал лед, и в озера устремлялись потоки талой воды. На побережье сугробы местами стаивали и на поверхность выступали желтые известняки. Возвращались птицы: сначала прилетали гуси и утки, а за ними — лебеди. Солнце пригревало сильнее, и вдруг, почти за одну ночь, Кикерктак преображался: исчезал снег и открывалась равнина с многочисленными еще замерзшими озерами; наиболее глубокие оставались подо льдом до самого июля. Освобожденная от снега тундра становилась топкой, но и на болотистой почве росли травы и мхи, в гуще которых тоже шла жизнь. Торопились построить гнезда птицы. Полярная сова, сидя на вершине высокой скалы, подстерегала зазевавшегося лемминга. Кругом была вода, она покрывала лед на озерах, пенилась среди кочек на болоте, бурными потоками бежала к морю.

Появлялись белые, красные, желтые и голубые цветы — растения, пережившие ледниковый период, распространившиеся по всему Северу. Цветы были мелкие, похожие на те, что встречаются на альпийских лугах. Росли они купно, пятнами расцвечивая землю. Над цветами жужжали пчелы, порхали яркие бабочки. Возвращение к жизни было внезапным и бурным.

Каким образом могли появиться здесь такие нежные цветы? Ведь даже в теплом весеннем воздухе чувствовалось дыхание ледяной стужи, а под тонким верхним слоем почвы лежал никогда не тающий слой вечной мерзлоты. Но именно это и делало возможным появление растительности. Если бы мерзлоты не было, вода свободно уходила бы вглубь и не было бы болота, этого богатого влагой резервуара, дающего жизнь растениям.

Так зло превратилось в благо. Природа позаботилась о том, чтобы защитить цветы и от холодного ветра. Влажная темно-коричневая почва и мхи жадно впитывали солнечное тепло и потом хранили его. Поэтому воздух возле самой земли был теплым, и каждый цветок рос как бы в маленькой теплице.

Летом на остров приходили большие стада оленей и начинался охотничий сезон. На берегах озер появлялись чумы из тюленьих шкур. Много лет жизнь обитателей острова ничем не отличалась от жизни их прадедов, много лет разыгрывался один и тот же спектакль. Охота на морского зверя и на оленей шла хорошо. Становилось теплее, Кикерктак превращался в райский уголок для населявших его эскимосов.

В августе начинался сезон большой рыбной ловли. Все эскимосы отправлялись к озеру Амитсок, расположенному в центре острова. Это длинное узкое озеро соединялось небольшой протокой с другим озером. Когда форель шла по протоке, эскимосы били ее острогами. Здесь было много рыбы, казалось, что запасы ее безграничны, и потому эскимосы считали эти места священными. Они думали, что духи, правящие миром, создали их, чтобы показать людям свою доброту. С радостью и волнением приходили эскимосы к озерам. Здесь встречались друзья из разных мест. Рыбу ловили рано утром и поздно вечером, а дни посвящали играм и беседам. Дети купались в озере. Кругом царили радость и веселье.