Остров живого золота

Слайтеру показалось, что командир базы злится, скорее всего, на самого себя. Отдавать такого рода приказы старому заслуженному военному моряку конечно же не по душе. Нельзя, в самом деле, не понимать, что подобную операцию невозможно квалифицировать как боевые действия флота. Островок лежит в стороне от обычных морских путей и ни стратегического, ни тактического значения не имеет.

– Надеюсь, вы сознаете важность полученного задания? – проскрипел Колклаф, продолжая глядеть мимо командера. – Все должно быть сделано в кратчайший срок!

Кадровый командир, Слайтер нерушимо чтил принцип безусловного подчинения и задавать какие-либо вопросы старшему по должности считал недопустимым. Но тут…

– Прошу прощения, сэр, – заметил он осторожно, – не сочтете ли вы возможным объяснить, какую цель преследует захват острова Кайхэн?

– На вашем месте, Слайтер, я бы не стал требовать разъяснений! – Колклаф повысил голос: – Вам объявлено: десант имеет военное значение. Прошу верить на слово и безукоризненно выполнить приказ.

Слайтер обиделся. С ним никогда никто не позволял себе так разговаривать. Командир эсминца, в конце концов, имеет право смотреть в бинокль с неперевернутыми линзами.

И тут вмешался Бенкрофт.

– Никто не хотел оскорбить вас недоверием, командер! – воскликнул он дружелюбно. – Все мы люди мыслящие и понимаем: война войной, а прекрасное будущее зависит от разрешения не столько политических, сколько экономических проблем…

Бенкрофт продолжал витийствовать, сотрясая воздух раскатами привычного набора аргументов, но Слайтер вслушиваться перестал. Он не любил дельцов и в равной степени политиканов, приведших страну к кровавой бойне, в которой погибли лучшие люди флота. Слайтер не мог ни забыть, ни простить им гибели Гарри Рэндолфа, своего лучшего друга. Знать бы, кто отдал тот предательский приказ, обрекший десятки судов на гибель!..

– Надеюсь, вы получили исчерпывающие разъяснения? – резко спросил Колклаф.

Слайтер вздрогнул от неожиданности и на мгновение пожалел, что не сделал над собой усилие и не выслушал Бенкрофта до конца. Может, тот все-таки имел за душой нечто более значительное? Только вряд ли. Этого дельца волнуют котики… Интересы «Фер трайд корпорейшн» превыше всего! Но как согласился на сделку с совестью Нортон Колклаф?..

– Разрешите идти, сэр? – спросил Слайтер.

Командир базы досадливо махнул рукой.

– Да, – остановил он Слайтера у двери, – чуть не забыл… Полковник Бенкрофт пойдет с вами. Для координации. – И, не давая ему времени возразить, крикнул: – Все! Идите!..

При мысли о Бенкрофте Слайтера передергивает. До чего бесцеремонен! Лезет в душу, претендует на дружеские отношения, словно жизнь по соседству и воспоминания детства дают ему на это хоть малейшее право.

В выборе друзей надо быть разборчивым – Слайтер всегда придерживался такого правила. Море требует чистых рук и безукоризненной репутации… Сын, несмотря на сопротивление судьи Слайтера и жены, обязательно будет моряком. Рут в этом вопросе непримирима, слышать ничего не желает. «Хватит с меня одного моряка, – повторяет жена при каждой встрече, – хочу, чтобы сын был рядом». Слайтер пока не спорит. В редкие дни свиданий он не то что перечить, ни в чем отказать ей не может. Время не изменило Рут. Она осталась такой же красивой…

И все же, не возражая жене вслух, Слайтер стоит на своем. Разве есть на свете что-нибудь лучше моря? И исподволь внушает сыну: если хочешь быть мужественным и смелым, стань моряком. Только на флоте формируется настоящий мужчина…

Из тех, кто живет в больших городах, чаще всего вылупляются типы, подобные этому Дафи. Ни за что не пустил бы его на эсминец, не будь прямого распоряжения коммодора…

Слайтер хорошо помнит замухрышку Дафи, вечно крутившегося у них на кухне. Здоровенный дылда в затрапезной одежде, постоянно грязный, нечесаный, помятый. К нижней губе приклеен жеваный окурок… Уже тогда Дафи не прочь был прибрать к рукам то, что плохо лежало. Зазевался садовник – инструмент из оранжереи пропал. Забытый на сиденье в машине зонтик испарялся неизвестно куда…

Слайтер терпеть не может панибратства. А этот вновь испеченный полковник – он сам заявил самодовольно, что звание у него хоть и временное, зато высокое, под стать положению, – только и делает, что похлопывает матроса по плечу: мак[85], сделай, мак, принеси… С ним он тоже пытался фамильярничать, будто они вместе пасли коз или воровали яблоки в чужом саду.

Замухрышка Дафи остался верен себе. Пусть не рассказывает басни о благородном происхождении своего богатства. Честным трудом капитала не заработаешь. Только в кинобоевиках чистильщики сапог становятся миллионерами. Жизнь слишком жестока, чтобы можно было поверить в красивую голливудскую сказку, которой кормят затравленных американцев.