Остров живого золота

– Пора. Все ясно. Вы, капитан, не поняли главного: личной ответственности за случившееся. И не сделали соответствующих выводов. А жаль. Теперь их вынуждены сделать мы. Во-первых, этого сержанта…

– Однокозова, – подсказал Калинник.

– Отдать под суд трибунала.

– Но это несправедливо! – горячо возразил Свят.

– Он и так достаточно наказан, – поддержал Калинник.

– Может, ограничимся разжалованием? – тихо вставил кадровик.

– Уговорили, пусть так, – сдался замкомандующего. – Ну а что будем делать с вами, капитан? Откровенно скажу: вы разочаровали меня. Фронтовик, заслуженный комбат – и вдруг в такое тревожное время начинаете заниматься отсебятиной, своевольничаете. Знаете, у меня уже нет уверенности, что мы сделали правильный выбор, назначив вас командиром особого десантного отряда!

Свят вспыхнул. Такого ему слышать еще не приходилось. В конце концов, он не набивался на эту должность.

– Сожалею, товарищ генерал, что не показался новому начальству. Готов уступить место кому угодно.

Генерал с откровенным недоумением взглянул на офицера. «Ишь закусил удила… Безусловно, неглуп, но своенравен и трудноуправляем. Ему бы полную автономию, чтобы сам себе голова… Этого допустить нельзя!»

– Я ожидал от вас иной реакции, – заметил замкомандующего с упреком. – Но раз так, пусть будет по-вашему. Инженер-капитан, принимайте отряд!

– Товарищ генерал! Этого делать нельзя! – воскликнул Калинник. – Капитан Свят создал отряд. И его снятие накануне…

– Подожди, замполит, – властно остановил замкомандующего. – Твоя позиция мне ясна, а вот капитана…

– Разрешите быть свободным? – вскинул Свят руку к головному убору.

Генерал усмехнулся:

– А вы мне нравитесь, капитан. Предлагаю остаться в отряде заместителем командира. Если, разумеется, самолюбие не окажется сильнее разума. Ваш боевой опыт может здесь очень пригодиться. Согласны?

По лицу Свята пошли багровые пятна. Он не сразу справился с собой. Наконец вскинул подбородок, посмотрел генералу прямо в глаза и глухо сказал:

– Слушаюсь!

У выхода из палатки генерал остановился и громко, к общему сведению присутствующих, сказал:

– Вам, замполит, ставлю задачу разъяснить бойцам: подвели они командира. Прошу довести эту мысль максимально убедительно.

Из записей младшего лейтенанта Бегичева.

5 августа 1945 г.

Живем в тревожном ожидании. Внешне ничего не изменилось. Тренажи, занятия, стрельбы. Утром развод. В полдень обед. Вечером смотрим кино. Все идет по заведенному порядку. Но не покидает ощущение: вот-вот начнется. Ребята, видно, испытывают то же самое. Понимаем – это неизбежно. Нельзя оставаться в стороне, когда воюют союзники! Да и в этом ли только дело? Невозможно забыть Цусиму, Порт-Артур. А захват Приморья? Зверства и бесчинства? Гибель Лазо?.. Потом Хасан, Халхин-Гол. Сотни провокаций, ложь, вероломство. Много, слишком много горя принесли самураи нашей земле, нашему народу.

Ребят волнует, задействуют ли нас. Мы не на главном направлении. Обидно, если останемся в стороне.

Никто толком ничего не знает и говорить вслух не решается. За болтовню могут крепко взгреть. Велено держать язык за зубами. Приказ о соблюдении привычного ритма жизни в пограничных районах соблюдается строго.

Недавно приехал комдив. Сидел в курилке. Шибай возьми и спроси: что, мол, происходит? Комдив усмехнулся. «Увы, – говорит, – не осведомлен! Но как узнаю, непременно сообщу». То же и замполит повторяет…

Темнят. Зачем? Мы ж не слепые, видим.

Маскировочный режим усилен. Машины стали ездить только по ночам и с выключенными фарами – таков приказ. Точно как в прифронтовой полосе.

Чуть ли не на каждом перекрестке поставлены надорожные маски. Как-то за одну ночь вдоль границы вырос маскировочный забор. Перегорожено километра полтора открытого участка.

Перед отбоем разучиваем новые строевые песни. Комдив распорядился: «Петь, да погромче! Чтоб чувствовалась мощь солдатских глоток!» Вот мы и горланим вовсю. Слышно верст на десять вокруг.

Позавчера пришли в лес. Обычно там занимались топографией, ориентированием на местности. Смотрим – танки стоят. Как с неба свалились! Сутки назад их и в помине не было. «Дуйте-ка, ребятушки, отсюда! – говорят танкисты. – Никого не разрешено пускать». Чужое место заняли, да еще и распоряжаются.

Утром опять новость. Неподалеку от лагеря в распадке обнаруживаем гаубичную батарею. Орудия замаскированы, в кустах стоят. Когда только они появились?.. «На учения прибыли», – говорят артиллеристы и загадочно улыбаются. Кого хотят надуть?!

А темы тактических занятий? Отрабатываем «Наступление в горно-лесистой заболоченной местности», «Прорыв долговременной обороны противника», «Блокирование и уничтожение опорных пунктов». Красноречиво!

Хорошо, что мне как начальнику разведки полка положен сейф для секретных бумаг. Иначе где бы хранил свои записи… Хоть бери да ставь на тетрадке гриф «Для служебного пользования». А не записывать не могу. Как говорил отец, лучшая память – записная книжка…