Острова богов

Мы с Киганом переглядываемся, я закрываю глаза для молитвы – я хочу помочь, пожалуйста, позволь мне – и прохожу внутрь. Шаг, еще шаг, и вот я уже бегу к нему, приседаю рядом и сжимаю руку.

Он безвольно позволяет мне поднять себя, руки его ледяные, взгляд отрешенный. Я веду его к выходу, и он медленно делает шаг за шагом.

Солнечный свет слепит глаза, их начинает пощипывать, и я не сразу понимаю, что от слез. В последнее мгновение вспоминаю о трупах, тяну Леандера на себя и оттаскиваю в сторону. Порезанная ладонь кровоточит все сильнее, капли падают на землю перед ним.

Неожиданно он вырывается, шатаясь, отходит к дереву и садится, обхватив руками колени.

Я стою на поляне напротив Храма в окружении леса и лихорадочно пытаюсь заставить мозг работать.

Я не особа королевской крови, а простая девушка, которая привезла его сюда, не мне решать, как теперь поступить.

Моя задача – доставить его обратно на «Эмму» невредимым.

А потом? Вероятно, увезти подальше отсюда, к королеве. Может, следует поспешить?

Киган берет в руки дневник, садится на выступ в скале и приступает к тому, что умеет и любит делать лучше всего, – читать с целью найти ответы.

В какой-то момент принц опускает руки и поворачивается к нам. Его загорелая кожа кажется посветлевшей.

– Леандер, – обращаюсь к нему я. Его боль ощущается не менее остро, чем собственная. – Это не твоя вина, ты не мог знать…

– Не надо. – Каждый звук, как удар молота.

– Но…

– Могу предоставить целый список того, в чем я еще повинен, – огрызается он.

– Но это…

– Потонувшие корабли королевского флота, гибель всех друзей на них, – упавшим голосом начинает перечислять он. – Команды кораблей – люди, которых я в жизни не видел, они тоже на моей совести. «Лизабетт», ваш капитан и матросы. Посол, каждое судно, пережившее конфискацию груза и штрафы за последний год, каждая жизнь, что будет отдана на войне. Исчезновение целых стран. Бесплодная долина – лишь начало.

– Все происходит потому, что зеленые сестры нашли лазейку, – продолжает Леандер. – На протяжении нескольких поколений они трудились, чтобы привлечь людей в храмы, а это совсем непросто, когда их бог спит, но у них получалось, и прихожан становилось все больше. Они видели, что в наши храмы людей приходит все меньше, и верили, что наступит день, когда Макеан проснется. Моя семья служит Баррике-Хранительнице. Они доверили мне быть здесь, принести жертву, чтобы придать сил нашей богине. Этой войны не должно было случиться, но что сделал я – я отложил поездку. Теперь Макеан, скорее всего, проснется, а у Баррики не хватит сил, чтобы его удержать, и тогда мы увидим, что такое война богов.

Он поднимает руку и трет увлажнившиеся глаза. Меня тянет сделать шаг вперед, подойти к нему, взять за руки и помочь, разделить с ним проблемы, которые слишком сложны для одного растерянного принца.

– Они скоро будут здесь, – тихо говорит он. – Поэтому последнее, что я могу и должен сделать, – взять ответственность на себя. За то, что убиты все эти люди. Из-за меня чуть не погиб Киган, который на все ответил мне преданностью. Я сломал твою жизнь, Селли, а ты за это помогала мне, спасала меня.

Я делаю шаг. Он поднимает окровавленную руку, останавливая меня, в глазах его слезы.

– Леандер, прошу, позволь…

– Нет! – Ответ резкий, словно полоснули ножом.

Обхватив себя руками, я отворачиваюсь и отхожу, спотыкаясь, к краю поляны, будто бы там я смогу скрыться от боли. Прижимаю ладонь ко рту и опираюсь на одно из деревьев, переношу на него вес, опасаясь, что ноги меня не удержат. Все не может закончиться здесь и вот так. Неужели мы просто сдадимся?

По стволу дерева ползет вверх вереница муравьев. Жаль, что я не могу объяснить им, что наверху нет того, ради чего туда стоит забираться. Несколько минут смотрю, как они огибают сучок, затем отвожу взгляд в сторону на ожидающую нас «Эмму». Она покачивается на волнах рядом с черной шхуной, которая привезла людей, что лежат сейчас перед нами. Вероятно, все внутри Храма разрушили они. Склоняю голову набок, не сразу понимая, что вижу. Моргаю, чувствуя, как пересыхает во рту, мысли роятся в голове. В бухте на якоре стоит третья лодка. На палубе никого нет, а это значит, люди уже поднимаются.

Я резко поворачиваюсь.

– Леандер! Там внизу еще одна шхуна – должно быть, это Лаския.

Киган, встрепенувшись, поднимает голову и вновь опускает глаза на дневник в руках.

«– Это похоже на место, где я хотел бы остаться навсегда», – тихо читает он, внимательно вглядываясь в слова на странице.

Я замолкаю и наблюдаю за ним.