Острова богов

«– Но меня зовет капитан. Если бы мы могли задержаться и все здесь осмотреть… На другие острова я бы не посмел отправиться, думаю, на них остальные боги столь же сильны, как моя богиня здесь. Но было бы интересно осмотреть их с корабля. Больше всего, признаться, я бы хотел посетить Остров Матери. В разговоре с капитаном я отметил, что, по преданию, все дети присутствуют в Храме Матери, так что Баррика нас убережет. Говорят, Храм Матери на ее острове построен раньше остальных. Хотел бы я его увидеть, узнать, кем он возведен. Я непременно спросил бы у него, были ли боги близки им больше, чем нам сейчас? И с каким чувством в те времена верующие люди и зодчие, трудившиеся над созданием Храмов, приходили на Острова, где родились боги?»

Киган поднимает глаза и смотрит, будто учитель в классе, ожидая, когда мысль дойдет до нас.

– Вы понимаете? – нетерпеливо спрашивает он.

– Я не помню этого места. Кто написал эти строки? – шепчет Леандер.

– Они последние, – отвечает Киган. – Полагаю, это твой отец.

– Ты хочешь сказать… – Леандер замолкает, страх на лице рассеивается от проблеска надежды.

– Я хочу сказать, что батюшка ваш был не менее безрассуден чем вы, ваше высочество. Видано ли – мечтать посетить Остров самой Матери. Неудивительно, что капитан воспротивился.

Я не вижу, но готова поклясться, что Киган улыбается.

– И еще я хочу сказать, что он прав и у нас есть еще шанс. Но лишь в том случае, если останемся в живых и выберемся с этого острова.

ЛАСКИЯ. Храм Баррики. Острова богов

Спотыкаясь, Джуд выбирается из Храма Баррики, полной грудью вдыхает влажный воздух джунглей.

– Они были у алтаря раньше, чем… это случилось, – произносит он, отводя взгляд от высохших мумий у моих ног.

Я приседаю, чтобы разглядеть тела тех, кого я отправила сюда еще из Порт-Наранды. Дазриэль ходит по поляне, приглядывается. Да, они разбили алтарь, сделали свое дело, но это не поможет мне найти принца, а мне он нужен. Поднимаюсь на ноги и в отчаянии пинаю груду обтянутых кожей костей.

– Вы можете мне сказать, где принц?

Джуд качает головой, поджимает губы и тяжело сглатывает.

– Как думаешь, богиня еще ничего не может сделать?

Джуд разводит руками.

– Я же не священнослужитель, Лаския.

– Это точно, но тебя она не наказала, как их. – Ответом на мои слова становится острый взгляд. Джуду стало ясно, почему я послала именно его в Храм, чтобы проверить алтарь, и почему я не пожелала войти туда сама.

Может, богиня слаба и не действует, а может, Джуд попросил ее о защите, когда был в Храме. Я бы очень хотела оказаться на Острове Макеана, где тоже могла бы помолиться. Я бы рассказала моему богу, как много мы сделали, чтобы Хранительница, не спускавшая с него глаз много веков, лишилась своей силы, а мы получили возможность снять с него оковы. Сказала бы, что это моя заслуга. Именно я, Лаския, нашла в себе силы и смелость, чтобы сделать то, что веками было нужно моему богу.

Я очень хочу пообещать Макеану, что найду принца и уничтожу его, как и все, что мешает его возвращению. Но я не смею обращаться к Макеану. Только не отсюда. Если Баррика еще хоть немного присутствует здесь, молитва брату привлечет ее внимание, что совсем лишнее.

– Есть ли признаки, что принц был внутри? – спрашиваю я сквозь зубы. Надо найти хоть что-то, ведь я не могу вернуться к Руби и сестре Берис со словами: «Я не знаю».

Джуд молчит – пожалуй, слишком долго, чтобы произнести то, что способно меня порадовать. Потом он и вовсе мотает головой.

– Узнать это невозможно.

– Но он где-то здесь, – говорит Дазриэль, не отрывая взгляд от земли.

Матросы остались на шхуне, здесь только мы втроем. Дазриэль в который раз обходит поляну, со стороны он похож на дикого зверя, пытающегося уловить запах.

Я больше не могу сдерживать гнев, он ломает все тщательно возведенные барьеры и вырывается наружу.

– Их не может здесь не быть, – говорю я довольно громко. – От бухты сюда ведет лишь одна тропа. Со своего корыта они должны были прийти сюда! И другого пути вернуться нет, верно?

– Может, надо… – подает голос Джуд и замолкает. Я поворачиваюсь к нему и вижу, как он смотрит на трупы на земле.

– Надо что? – не сдерживаюсь я.

– Ну, не знаю, похоронить их.

Я фыркаю от возмущения и отворачиваюсь.