Острова, не тронутые временем

Мой приятель объяснил, что гаротту на островах уже давно не применяют. Жители испытывают здесь непреодолимый страх перед смертной казнью, который восходит еще ко временам гуанчи. Даже на мясника смотрят с опаской, а судебный исполнитель внушает такой ужас, что каждый канарец, проходя мимо, шепчет: «Диос ме либре де тус манос! (Господи, избавь меня от его рук!)».

В Лас-Пальмасе много мавританских домиков с плоскими крышами. Остров по своей культуре ближе к Африке, чем Тенерифе, и вся атмосфера здесь более африканская, в то время как Санта-Крус-де-Тенерифе с его узкими кривыми улочками — совершенно испанский город. Время от времени на Гран-Канарию обрушивается вихрь тончайшего песка из Сахары. Он засыпает все, и суда не могут сняться с якоря. Бывает, что выпадает настоящий «кровавый дождь» — ливень, окрашенный африканской пылью в красный цвет. А жаркий юго-восточный ветер «левантер» приносит полчища саранчи, которая плотным слоем в четыре фута закрывает всю землю. К счастью, все эти гости из Африки бывают довольно редко.

Иногда говорят, что старые улочки города Санта-Крус-де-Тенерифе еще больше, чем испанские, напоминают иллюстрацию к Ветхому завету. Во многих домах высятся квадратные башни «мирадорес», к стенам прилеплены лестницы, ведущие к плоским «азотеас», на которых можно принимать воздушные ванны.

На Канарских островах принято считать, что народ на Тенерифе медлительный и провинциальный. Здесь до сих пор еще ночью по субботам можно услышать, как юноши с гитарами поют серенады своим возлюбленным. В Лас-Пальмасе этот обычай запрещен, потому что он мешает людям спать.

Некоторые говорят, что Тенерифе нравится им больше, чем остров Гран-Канария, из-за его вулкана Пико-де-Тейде, который возвышается над островом, как Столовая гора над Кейптауном. Честно говоря, люди и улицы, гавани, молы и пляжи интересуют меня больше, чем горы и ландшафты, но мне приходилось видеть и Эверест и почти все большие африканские вершины. Я приехал на Канарские острова не ради тенерифского вулкана, но все же был рад представившейся возможности осмотреть это чудо.

Ущелья, забитые лавой, груды черной окалины и кратеры напоминают, что Тенерифе знал много вулканических извержений. Может быть, остров взорвется когда-нибудь, как это было с Кракатау, ибо вулкан достаточно активен. Полвека назад жителей разбудили громкие взрывы и толчки. Вскоре в двадцати милях от вулкана открылся новый кратер. Но все обошлось без человеческих жертв и материального ущерба. С конца XVIII века каких-либо серьезных извержений не наблюдалось, и жителям удается не придерживаться общеизвестной философской точки зрения о «жизни, как на вулкане». Площадь острова — девятьсот квадратных миль, так что спастись от извержения, если оно случится, нетрудно.

Дон Мануэль Рафолс с супругой подвезли меня как можно ближе к вулкану. По дороге они показали мне прохладную Ла-Лагуну — университетский город с кафедральным собором, украшенным мраморными и серебряными фигурами, и монастырской церковью, где раз в столетие на святой мессе прислуживают монахини-траппистки [131]. Вот где место для поклонников резных деревянных дверей, балконов и гербов. Город расположен на высоте двух тысяч футов над уровнем моря, и по ночам даже летом приходится укрываться одеялом. Тут была крепость гуанчи. Сейчас здесь летают рейсовые самолеты из Испании, и пилоты опасаются внезапных туманов, скрывающих аэропорт.

Вдоль дороги бредут крестьяне со своими осликами, мужчины закутаны в шерстяные одеяла-покрывала, у женщин на голове маленькие соломенные шляпки. Фруктовые сады и виноградники, банановые и помидорные фермы уступают место полям пшеницы, фасоли и картофеля. Тут и там видны заброшенные виноградные прессы. Вино делают и сейчас, но много виноградников погибло от вредителей; канули в прошлое времена, когда канарское вино было известно во всем мире.

В горах, где собираются облака, хорошо растут сосны. Островитяне собирают иглы, которые употребляют для упаковки бананов. Выше мы попадаем в вечнозеленый пояс, затем оказываемся в густом тумане, из которого выбираемся уже на высоте пяти тысяч футов. А еще через тысячу ландшафт становится похожим на районы Карру — безводного плато в Южной Африке. Это Лас-Канадас, лавовое плато, несомненно одно из самых суровых мест на земле. Кресты отмечают места снежных трагедий. Здесь имеется полицейский пост, единственная задача которого — посылка спасательных отрядов на случай автомобильной аварии, когда людям грозит гибель зимой в горах.

Мне показали знаменитую метеостанцию в Изане. На высоте почти восьми тысяч футов живут пятьдесят человек ученых с семьями. Дома у них большие и крепкие: ведь зимой, когда дороги блокированы снежными заносами, они совсем изолированы от мира. Еще ближе к вершине сооружен «парадор» — государственная гостиница для туристов. Некоторым больным, видимо, идут на пользу чистый горный воздух и яркие лучи солнца. Однако врачи не всегда уверены в несомненных достоинствах высокогорного санатория и рекомендуют многим оставаться внизу, на пляжах.