Острова утопии. Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940—1980-е)

Венгерские семинары учителей, стремящихся реализовать идеи прогрессивной педагогики, ориентировались на европейские сети профессионалов, распространявших работы таких теоретиков образования, как Мария Монтессори и Жан-Овид Декроли840. Задача учителя, по Монтессори, состояла в том, чтобы максимализировать его прирожденный, изначальный потенциал, изучая присущую ребенку индивидуальную логику познания мира. Как полагали последователи Монтессори, в противоположность взрослым, ориентированным на цель и результат, ребенок стремится развить свои способности для того, чтобы раскрыть собственный внутренний потенциал и благодаря этому самосовершенствоваться и преумножать свои социальные и интеллектуальные функции. Вместо того чтобы стремиться к нормативному и предписывающему педагогическому идеалу (именно такая модель была тогда господствующей), учитель должен был найти собственные, оригинальные пути воспитания ребенка, помогая ему/ей постигать радость самостоятельной деятельности.

В Венгрии в 1936 – 1942 годах действовали курсы системы Монтессори, которые вела Эржебет Бурхардт-Белавари (1897 – 1987), выдающаяся представительница венгерской педагогики. Эти курсы посещали в основном молодые еврейки, которые при других обстоятельствах поступили бы в университеты, но не имели такой возможности из-за процентной нормы, установленной законом 1920 года «Numerus Clausus».

Ключевыми ценностями для педагогических мероприятий Эстер Левелеки были ценности креативности, спонтанности и автономии. Проводившиеся там игры определялись именно этим этосом. Все практики Банка воспроизводили и усиливали представление о том, что общества детей и взрослых основаны на разных принципах и что учитель должен сосредоточиваться на нуждах развития ребенка и поощрять его или ее познавать мир, изучая его.

Если говорить о социально-политическом контексте работы Э. Левелеки в короткий демократический период 1945 – 1948 годов, то тогда ключевые акторы поля прогрессивной педагогики имели основания надеяться на то, что их педагогические принципы и институциональные эксперименты – в качестве моделей школы, пригодных для реформы народного образования, – обогатят новую систему образования и окажут эффективное воздействие на официальную социальную политику. Эти надежды были похоронены национализацией частных и церковных школ в 1948 году и усвоением советской образовательной политики в самых разных ее проявлениях: вплоть до отмены педологии: венгерские педологи были осуждены в 1948 – 1950 годах.

Психология и тестирование детей были заклеймены как буржуазные лженауки, основанная на этих дисциплинах развитая институциональная система перестала считаться полезной и оправданной. Инициативы педагогов-реформистов теперь подвергались критике за их «психологизм» и элитизм. Они были разгромлены как порождение «буржуазных педагогических взглядов». Педагогическая система Монтессори в социалистической Венгрии разоблачалась как индивидуалистический анархизм – за недостаток внимания к социализации ребенка в производительных сообществах. Тем не менее некоторые ключевые акторы поля прогрессивного образования (среди них особенно важны фигуры Эржебет Бурхардт-Белавари и Алисы Херманн) вступили в Венгерскую партию трудящихся и стали играть ведущую роль в создании коммунистической политики дошкольного воспитания. До некоторой степени они смогли привить официальной политике дошкольного воспитания принципы прогрессивной педагогики [Szalai 1989; Millei, Imre 2013].

3.2. Летний отдых в 1945 – 1956 годах: героическая эпоха

Начиная с 1936 года Эстер Левелеки действовала на частном рынке детских садов Монтессори, в это время она вместе с другими молодыми преподавателями и специальным методистом основала частное предприятие для организации летнего отдыха детей841.

В первые годы созданное ею игровое пространство было всего лишь одним из продуктов на рынке других частных образовательных и развлекательных учреждений, которые обычно выбирали для своих детей представители зажиточной городской буржуазии. Хотя границы между социальными пространствами в те годы не были абсолютно непреодолимыми, этот рынок был сильно сегментирован. Основная линия размежевания проходила между высшим слоем консервативного христианского среднего класса и еврейской буржуазией.

Летний отдых в Банке не проводился всего лишь однажды – в 1944 году842. В 1945-м началась новая эпоха не только в истории Венгрии, но и в истории Банка. Многие участники довоенных летних мероприятий Эстер стали жертвами Холокоста, среди нового поколения детей у многих погибли в Катастрофе близкие родственники. Было произведено символическое «официальное» изменение датировки дневников, которые дети пунктуально писали день за днем, и начался новый отсчет времени. Однако – или, может быть, как раз из-за этого – в течение следующего десятилетия летний отдых в Банке приобрел свою специфическую форму.