Острова утопии. Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940—1980-е)

В поле зрения контролирующих органов попали различные объединения школьников: от хулиганской шайки до подпольной группы, готовой к вооруженному сопротивлению. Объединяло эти сообщества только то, что они создавались и действовали без ведома взрослых. При этом в качестве дефекта воспитательной системы была отмечена безымянная организация воспитанниц детского дома в Юрбаркасе – фактически идеальный коллектив: юные сироты самостоятельно организовались для достижения социально поощряемых целей. Однако то, что девочки действовали без одобрения комсомольской организации и администрации детского дома и вдобавок тайно, сделало их инициативу подозрительной для комсомольских инспекторов.

В архивах отложились свидетельства о других историях, аналогичных произошедшей в Юрбаркасе. Так, инспектор ЦК ВЛКСМ в 1953 году отчитывался по результатам командировки в Киров: в городе «…была создана организация ДСО “Прудки”878, в которую входили 7 пионеров и 2 комсомольца. Возглавлял эту организацию студент-комсомолец 3 курса авиационного техникума Бочкарев Олег. Под его руководством была изготовлена печать, членские билеты, разработан Устав. С членов ДСО “Прудки” были собраны вступительные и членские взносы. Целью этой организации было развитие физкультурной работы. Все 9 членов этой организации в школах к активной физкультурно-спортивной работе привлечены не были». Инициатива юношей была расценена как попытка «отойти от пионерской организации»879.

В разряд «подозрительных» могли попасть даже такие организации, в которых наряду детьми участвовали педагоги и администраторы детских учреждений. Сообща они пытались внести разнообразие во внешкольную работу, но сталкивались с противодействием комсомольской номенклатуры. Так, до 1949 года в Яранском детском доме в Кировской области действовала организация «Морской камень», в которую помимо воспитанников детдома входили как минимум одна воспитательница и… директор детского дома. Ее главой, по свидетельствам представителей Кировского обкома ВЛКСМ, был воспитанник детдома Чумаков. Для вступления в организацию необходимо было дать клятву880, после чего вновь принятый участник получал членский билет с изображением якоря и «присвоенное имя» одного из комсомольцев-героев Великой Отечественной войны: «…воспитательница Тараткина881 имела присвоенное имя Мария Мельникайте, воспитанник Андреев… – Олега Кошевого и т.д.»882.

Очевидно, руководство детского дома использовало спонтанно возникшую детскую группу в воспитательно-организационных целях. Об этом свидетельствует то, что ее деятельность, по мнению авторов отчета, заключалась «в помощи детскому дому в разрешении хозяйственных вопросов, в укреплении дисциплины, в повышении успеваемости воспитанников», а сама организация в отчете секретаря Кировского обкома ВЛКСМ названа «тайной тимуровской командой»883. Тем не менее ее существование, по мнению представителей обкома комсомола, свидетельствовало о «плохой воспитательной работе в отдельных школах и детских домах».

Казалось бы, для серьезных идеологических претензий к организации, возникшей в Яранском детском доме, у комсомольских функционеров не было оснований. С конца 1940-х в детских домах и интернатах их директора и педагоги, вдохновленные идеями А.С. Макаренко, постепенно начали вводить систему детского самоуправления (разумеется, под контролем педагогов), – эта мера должна была канализировать социальную активность подростков. К середине 1950-х, когда Макаренко занял прочное место в советском педагогическом пантеоне, Совет командиров (или Совет коллектива) стал обязательным элементом самоуправления в интернатах и детских домах. Вероятно, в 1949 году беспокойство комсомольских инструкторов вызвали именно неконвенциональность и «самодеятельность» детской организации.

Идеи использования игры в воспитательной работе, коллективного творчества взрослых и детей, мягкого руководства детским коллективом со стороны педагога были признаны только к концу 1950-х. Так, старшая пионервожатая 317-й школы Ленинграда Л.Г. Борисова пропагандировала опыт создания самими пионерами при поддержке педагогов и вожатых школьных «издательств» и «фабрик». По ее мнению, «именно игровая форма, в которую облечено большое и интересное дело, привлекает к нему многих ребят»884. Интересно, что эта статья была опубликована в методическом сборнике, составителем которого был родоначальник коммунарского движения И.П. Иванов, в то время старший научный сотрудник Ленинградского института педагогики АПН РСФСР. Коммунарская же методика, максимально поощрявшая самостоятельность подростков, использовала в своих целях в том числе и романтику подпольной работы. Так, коммунарский штаб, подобно штабу гайдаровского Тимура, некоторое время собирался на чердаке и получил название «Ревком»885.