Островок счастья

– Петя всю жизнь, можно сказать, прожил в театре, он очень способный парень, жаль только, что учится на ходу, – будто не услышала его Юля. Или просто ссориться не захотела на этот раз. – Я ему тогда сказала, что взаимная любовь делает человека счастливым, а безответная становится стимулом для творчества. Отвергнутые художники пишут картины, поэты – стихи. Поверишь, целый вечер ему Маяковского читала: «Дай хоть последнею нежностью выстелить твой уходящий шаг…» Объясняла, как Лиля Брик сама признавалась, что она целый месяц нарочно мучила Маяковского, отдаляла его от себя, чтобы он мог написать гениальную поэму «Про это!». А знаешь, Павел, я мечтаю поставить спектакль про Маяковского, было бы здорово…

– Юля, ты меня вообще слышала? Ты поняла, что я сказал? Я ведь серьезно! – перебил ее Павел, совершенно не заинтересовавшись новыми идеями по спасению Петра Королева и расширению репертуара.

– Я тоже серьезно! – улыбаясь, смотрела на него Юля, и в ее глазах плясали чертики (а может, просто отражался свет от настольной лампы). – Ну какая из меня жена? Для тебя – тем более.

– Ты хороший режиссер. И актриса хорошая, – вдруг некстати сказал Павел.

– Спасибо, – скромно потупив глаза (чертики исчезли), поблагодарила Юля. – А какая связь?

– Мы потом уедем в Питер. Ты будешь там играть. И ставить. Это тебе не Надеждинск. И пьесы свои писать.

– Ага, как в рекламе: «Вы этого достойны», – состроив преглупую физиономию, передразнила Юля. – Павел, я же тебе объяснила: у меня и тут дел полно. Если ты нам поможешь – спасибо. Нет – сами будем крутиться, в этом сезоне полегче уже. А вот пьесу я согласна с тобой писать, у одной меня не очень получается, мне комедия нужна, вдвоем сочинять веселее.

Павел не знал, как следует вести себя кандидату в мужья, получившему отказ от дамы сердца, – такой опыт он еще только приобретал. Но интуиция подсказывала ему, что обижаться не следует, глупо, и лучше сделать вид, что раз она – не всерьез, то и он тоже… так, к слову. Вообще-то он понимал, что так не делается – неромантично как-то, простовато. Но и вдруг падать на колени посреди крохотной кухни было тоже как-то глупо, того и гляди, попой толкнешь плиту. Да и кольца с бриллиантом у него при себе, как на грех, не было, потому как – импровизация чистой воды. Кольцо он ей потом купит. К тому же сейчас у него было кое-что и получше кольца, для Юли, во всяком случае, – он был в этом совершенно уверен.

– Да, кстати, – якобы вспомнил он. – Я вообще чего пришел-то…

Он покопался в папке, которую прихватил с собой из машины и на кухню не поленился притащить. Извлек оттуда довольно толстую пачку бумаг, скрепленную пружинкой, и протянул Юле.

– Вот. Это тебе. То есть вам. Я уверен, вам это очень поможет.

– А что это? – с любопытством спросила Юля, взвешивая на ладони тяжелую стопку листков.

– Это результаты маркетингового исследования, которое провела по моей просьбе маркетинговая служба завода. Довольно дорогая вещь, между прочим, не каждому театру по карману. Но абсолютно необходимая. Помнишь, я говорил об этом с Тарасовой….

Он вдруг замолчал на полуслове, вспомнив, как именно завершилась его беседа с Тарасовой о необходимости разработки маркетинговых стратегий.

– Ну… да… – сразу насторожилась Юля. – И что?

– И вот… Ты посмотри. Я подумал, что лучше сперва тебе, а потом ты Тарасовой сама передашь, – как можно естественнее сказал Павел.

– Для адекватной оценки потребителей рынка театрального искусства и изучения характера потребления этих услуг был проведен выборочный опрос граждан. Данные по результатам опроса, – недоуменно прочитала Юля, перелистнув первую страницу. – В ходе анкетирования было опрошено 260 человек (дошкольники, школьники, студенты, рабочие и служащие, безработные, руководители организаций, пенсионеры и инвалиды). В опросе участвовали 165 женщин и 95 мужчин. Это позволило выяснить, что театральное заведение посещает 33 процента от общего числа опрошенных, из них: 12 процентов – считают, что культура и современные театральные постановки находятся на низком уровне; 9 процентов – не устраивает высокая цена на билеты; 5 процентов – недовольны текущим репертуаром и культурной политикой театра; 4 процента – указали на позднее время окончания спектаклей, криминогенную обстановку и сбои в работе общественного транспорта; 3 процента – претензий не имеют…

Юля подняла глаза от отчета и пробормотала:

– Хорошо, что хотя бы три процента не имеют. А то вообще хоть распускай труппу.

– Глупо обижаться на статистику. Надо делать выводы. Там есть конкретные рекомендации. Между прочим, выполнимые, – сообщил Павел. – Я готов даже что-то взять на себя.